В январе ему исполнилось 75. Отмечал авторским концертом, на котором лучшие артисты и коллективы области исполняли произведения композитора, музыканта, педагога, уникального мастера по ремонту струнных инструментов, а еще певчего кафедрального Константино-Еленинского собора Сергея ЗАБЕРЕЗНИКОВА.
О влиянии
Он и на пенсии работает. В костанайской музыкальной школе №1 преподает класс балалайки и гитары. Сколько за это время учеников было – не считал. А вот за тем, как музыка влияет на ребенка, наблюдает:
– Музыка человека меняет. Были ребята у меня... разные, в общем. Но все, даже те, кто бросил школу, выросли хорошими людьми. Я со многими по сей день встречаюсь.
– Музыка заполняет пустоту в душе?
– Она становится ее составляющей. Вот, к примеру, плохо человеку. Он берет бутылку пива, заглушает тоску. А музыкант возьмет инструмент, будет перебирать струны, и настроение постепенно меняется... Терапия.
О домбрах и скрипках
Мастерская для починки инструментов у Сергея Александровича там же, в музыкальной школе. Он может дать вторую жизнь любому струнному инструменту – домбре, балалайке… Последние две скрипки практически восстановил из небытия. Работа ювелирная – иногда приходится вклеивать кусочек длиной 3 мм, толщиной 1 мм. У Заберезникова для этого дела специальный пинцет имеется. И конечно, комплект остро заточенных ножей. С заточки ножа, собственно, все и началось.
– В училище у нас был предмет «Ремонт и настройка музыкальных инструментов». Преподавал бывший мастер по изготовлению скрипок, пожилой уже. Когда приходили новички, он устраивал проверку: выдавал всем тупые ножи и оселки, чтобы их наточить. Кто сумеет наточить – того учит. Остальные – на побегушках. А надо сказать, что перочинным ножом я с детства умел работать. Вырезал себе из деревянных ручек малюсенькие, но очень похожие на настоящие ружья, пистолеты, автоматы. И нож умел точить. Вот мастер и принял меня как своего, стал учить.
– Не слышала, чтобы кто-то еще в Костанае восстанавливал инструменты.
– Я тоже не слышал. Но ко мне обращались люди, которые спрашивали, как правильно рассчитать расстояние ладов на грифе. Значит, они занимаются этим делом. У меня просто формула есть, которая работает для любого струнного инструмента. Поделился – не жалко.
О рыбалках и рыбаках
На концерте произведения Сергея Заберезникова исполняли артисты и оркестры областной филармонии, хор кафедрального Константино-Еленинского собора. А регент Татьяна Жебрак рассказала историю, которая привела Заберезникова в храм. Весной поехали они на рыбалку с друзьями, проезжали плотину и чудом не погибли: машина уже почти ушла в воду. В такие минуты люди обычно молятся. Но кто-то после спасения тут же забывает о молитве, а Заберезников пришел в храм. Сначала как прихожанин, а потом подошел к регенту… Сегодня у Сергея Александровича уже целый сборник произведений для церковного хора. Их исполняют и за пределами нашей области.
– Вы вроде и с бывшим директором музыкальной школы, который вас позвал в Казахстан, на рыбалке встретились?
– Так точно. Андрея Васильевича Заику как-то занесла судьба в украинский город Радомышль. На рыбалку пошел. И я. Сидим рядом: у него не клюет, у меня не клюет. Разговорились. Он, оказывается, завуч в музыкальной школе, а я закончил институт, имею право преподавать теоретические дисциплины. А им преподаватель сольфеджио как раз нужен был. Так и позвал меня, прямо с рыбалки, в Казахстан.
– Смотрите, какое значение рыбалка в вашей жизни имеет!
– Я вам больше скажу, у моей жены девичья фамилия – Рыбак. И когда она вместе со мной на рыбалку ездила, ловила лучше меня.
– У вас крепкая семья, как сохранить отношения такими на много лет?
– Да, мы с женой еще в школе познакомились. Дружим до сего дня. Что нужно? Первое – доверие. Второе – не наступать на больные мозоли друг другу. По пустякам всяким не дать себе вспылить. Мелочи создают напряженную обстановку, и тогда любое слово может дать взрыв. А уж если серьезное что-то произошло, все равно можно спокойно и тихо все обговорить. Ну и общего у нас много. Мы с Галочкой моей любим природу. Водоемы, лес... За грибами вместе ездим, любимые места у нас есть, заветные. Это тоже объединяет.
О дорийском миноре
Писать музыку начал в юности. Работал в кузнице и даже не думал о карьере музыканта. Попал в оркестр при Доме культуры. И вот, зная только примерное расположение нот, написал вальс. Показал руководителю. Тот помог обработать. Вальс стали играть на танцах, а руководитель сказал Сергею, чтобы тот бросал кузницу и шел учиться.
– Тогда в училище можно было поступить сразу, без подготовки. Я поехал в Киев. Подумал, если чего-нибудь стою, значит, меня примут в столице. Пока играл обязательную программу, комиссия спала. А когда приступил к своей авторской обработке песни «Среди долины ровныя», сначала один проснулся, потом другой...
– Сколько же теперь у вас произведений?
– Не считал. Оркестровых с десяток будет. А может, больше. Если взять песни отдельно, то только тех, которые исполнялись в разные годы, штук 25 наберется.
– На концерте одно из произведений, которое, кажется, исполнял оркестр русских народных инструментов облфилармонии, было написано в необычном ладе античности и средневековья – дорийском миноре. Вы любите сложные пути?
– Люблю экспериментировать, пытаюсь искать такие интонации, которые еще не надоели в двадцатом веке. Три украинских различных лада, шесть древнегреческих, китайский... Если не искать, не найдешь ничего нового.
– А почему эта деятельность у вас не основная?
– В молодости пару раз посылал свои песни – когда в армии был, учился. Остался без ответа. Потом начал работать, не до того. Надо было кого-то искать, через кого-то пробивать. Это противоречит натуре. Так что я зарабатываю другими путями, а это для души. И вообще, анекдот знаете? Приходит молодой человек к учителю и спрашивает: «Рекомендуете ли вы мне стать композитором?» Тот ему: «Диты е?» – «Нету...» – «А жинка?» – «Нету» – «Ну тоди пишите!» (Смеемся).
О выборе
– Преподавание, церковный хор, ремонт, сочинительство – какое из этих дел самое любимое?
– Все четыре! Уроки провел, пошел в мастерскую. Потом за фортепиано, потом петь... Я отдыхаю от одного занятия на другом. Вы не думайте, я и ленивым был по молодости. Иногда и занятия пропускал. А вот с годами понял: чем больше работаю, тем лучше получается.
– Природа наградила вас щедрее, чем других…
– Это ответственность. Если далось – обязательно спросится. Сумел ли ты сделать все правильно? Жизнь сама по себе штука сложная. Но Господь всегда дает человеку вариант, куда двигаться. А человек уже выбирает. Видимо, я правильно выбирал, куда меня подталкивал Господь.
О фамилии
– Откуда такая, мелодично-звучная?
– Сам не знаю. Возможно, когда было столыпинское переселение народов, предок попал на Урал и получил свою долю земли за березняком. Ну вот предок стал на этом наделе за березняком хозяйствовать и получил такую кликуху (смеется). Это, конечно, теория только. Я отца своего мало знал. Он воевал, вернулся капитаном с двумя орденами. В сорок седьмом году родители разошлись, отец уехал в Магадан. Связь прервалась. Меня вообще бабушка воспитала. С ней дожил до совершеннолетия, поступил в музыкальное училище, пошел в армию, потом в институт…
– На концерте говорили, что вы к своим ученикам по-отцовски относитесь. Думала, у вас пример был крепкий. А способности к музыке от кого?
– Отец музыкальным был. На аккордеоне, помню, играл. А мама всю жизнь пела – народные песни и которые в кино да по радио звучали. Вот, впитал, видимо. Да и народ все время пел вокруг – мы в Украине жили. Когда к маме в село приезжал (с бабушкой жили в районном городке Радомышле), наблюдал часто: люди идут рано, в шесть утра, еще солнце поднимается, с косами и граблями, идут и поют. Вечером идут и тоже поют. А как за столом пели! Я впервые многоголосье услышал именно застольное.
О тенденциях
– Как вы думаете, «живые» музыкальные инструменты могут исчезнуть? Ведь сегодня столько компьютерных программ для работы со звуком. Можно, сидя за компьютером, записать альбом…
– Не исчезнут инструменты. Когда начали появляться электронные инструменты, об этом уже говорили. Пошла мода на ансамбли, потихоньку схлынула. Пришла другая – на мини-музыку. Мелодия состоит либо из одной ноты, либо из двух соседних. Но если в мелодии нет развития, она не создает настроение, не создает атмосферу. Она создает ритмический рисунок, который двигает ногами. Перебираю каналы иногда по телевизору – там вообще музыкой считается, простите, голая попка. Кто-то из великих музыкантов сказал, что сейчас музыка развивается вверх по лестнице, ведущей вниз. Технически вроде появляется что-то новое. На самом же деле от настоящей музыки музыка уходит далеко. Но это мода. А композиторы, которые работают с живым звуком, будут всегда.
– Количество желающих поступить в музыкальную школу уменьшается?
– Здесь интересная тенденция. До начала перестройки у нас был конкурс как в хороший университет – по 12 человек на место. Потом число учащихся начало падать, особенно когда цена стала расти. А сейчас снова берем детей по конкурсу. Рост желающих обучаться музыке огромный. И что интересно: на волне развития Казахстана увеличивается и тяга к казахским национальным инструментам. У нас в школе сейчас около половины учащихся играют на домбре, кобызе. На нем очень сложно играть, слух надо иметь идеальный. Но и сюда конкурс. Это очень яркий показатель того, как проявляется национальное самосознание.
