Григорий Васильевич ЧЁРНЫЙ – первый директор совхоза «Мичуринский» Затобольского (ныне Костанайского) района. Родился 5 января 1919 года в Каменец-Подольской (Хмельницкой) области Украины. Умер 1 февраля 1995 года, похоронен на кладбище в селе Мичуринском.
В один день с Гагариным
Совхоз «Мичуринский» был образован 12 апреля 1961 года – в этот же день полетел в космос Юрий Гагарин. Госархив Костанайской области предоставил справки, где есть и даты, и фамилии знаменитых управленцев. Михаил Моторико, будущий предоблисполкома, а затем министр, был в ту пору первым секретарем Затобольского РК КП. Он делал представление на Чёрного. Приказ по личному составу подписал Николай Алимпиев, начальник облсельхозуправления. Утвердило назначение Целинное краевое управление совхозов.
Мичуринцы-старожилы считают символическим совпадение дат – полета Гагарина и создания единственного в области плодоовощного совхоза. Первого и последнего. Григорий Чёрный начинал с колышков и достиг вершин. Сегодня трудно понять, почему область в 90-е даже не пыталась удержать столь развитое и прекрасное во всех отношениях хозяйство. А в 60-е оно было новым и очень перспективным.
– Григорий Васильевич любил все новое, это в его характере было основным, – рассказывает Михаил Ширнин, бывший главный инженер совхоза. – Я знал его еще по Аракарагайскому лесхозу, он там главным лесничим был до 1961 года. И ту работу очень любил, и эту, в «Мичуринском». Наша семья перебралась из Аракарагая в августе 62-го. Первый месяц жили в сарае, не боясь, что там и останемся – стройка шла мощно…
Не хлебом единым
Кустанайская область прирастала горным делом и целинными совхозами. «Мичуринский» создавался для обеспечения городов и сел плодоовощной продукцией. Михаил Ширнин объяснил расстановку хозобъектов:
– Земли выделили в пойме Тобола, они были брошеными. Сначала была чересполосица, так как два отделения – Садовое и Альжанка (ныне Алтынсарино) – принадлежали опытной станции. Но подход был рациональным. Нестыковки устранялись не в пользу персон, а в интересах дела. Никто не мешал заложить большое количество садов – всего их было 1200. Яблоня, слива, вишня, клубника, смородина… Сады начинались от малого моста и уходили под Садчиковку. За Альжанкой начинались овощные – картофель, капуста – а до нее все в садах.
Параллельно совхоз развивал молочное животноводство – создавалась племенная ферма с буро-латвийской породой КРС. Тогда как ранее на близлежащих территориях был изолятор для бруцеллезного скота. Несмотря на то что рядом областной центр, земли, можно сказать, были дикими. Чёрный кардинально изменил ландшафт – по весне окрестности утопали в зелени, в белизне и аромате цветущих садов.
Фанаты дела
Где брал помощников Григорий Васильевич? Не так просто найти садоводов в степи. Находил среди тех, кто приезжал на целину. Как метко заметил Михаил Ширнин, люди сюда ехали не только за романтикой, но и себя проявить:
– Такие фанаты дела, как Григорий Васильевич, кучковались. С Троицкого питомника приехала ныне покойная Александра Уварова, работала главным агрономом. Анна Чуйкова-Юрьева и Екатерина Балашова работали в декоративном питомнике. Он обеспечивал Кустанай саженцами карагача, тополя, акации...
Чёрный любил разбирать почту – выписывал все технические журналы. Находил, к примеру, статью в «Изобретателе и рационализаторе» – отписывал главному инженеру: обрати внимание… Герой Соцтруда, бывший первый секретарь Затобольского райкома КПСС Вера Сидорова вспоминает, как впервые вошла в кабинет директора совхоза «Мичуринский»:
– Он отличался от рабочих мест других директоров. Потолок был сделан из яичных упаковок, но в это невозможно было поверить, так идеально они были подогнаны и выкрашены ослепительно белым лаком. Светильники в виде фонарей придавали модерновый колорит кабинету. Меня всегда интересовало, как выглядит человек и его рабочее место. Как правило, это отражается и на результатах труда. Некоторые кабинеты, что мне приходилось видеть, были заставлены знаменами, а у Чёрного в укромном уголке стояло одно. Зато на стенах – толковые слайды, отражающие профиль деятельности совхоза. Я до сих пор храню фотографию, она вызывает чувство блаженства в моей душе – цветущий мичуринский сад. Яблони весной напоминали школьниц-выпускниц. Я даже боялась прикоснуться к цветущей веточке, чтобы ей не навредить. Эти сады, как и сам Григорий Васильевич, – настоящая легенда Костанайщины…
«Еще как бы сумел!»
Вера Васильевна рассказала много интересного об атмосфере того времени. Вспомнила Горбачева, который приезжал еще в статусе отраслевого секретаря ЦК КПСС:
– Однажды позвонил Демиденко: приезжает Горбачев, хочу к Григорию Васильевичу его повезти... Во второй половине дня около лесной полосы встречаем Михаила Сергеевича. Он снял шляпу и преклонил колено: «Здравствуй, великая степь Казахстана!» Меня это поразило и, наверное, восхитило. Приехали к молочному цеху «Мичуринского»: чистота, порядок, продукция обрабатывается, расфасовывается. Так было каждый день: по утрам огромная партия чистого, хорошей жирности молока отправлялась в магазины Кустаная. Горбачев посмотрел, как коров кормят, доят, собирают молоко. Был доволен, лицо его улыбалось…
Вера Васильевна подчеркнула и такой нюанс: во всей области не было подходящего места, где можно было бы накормить высоких гостей. За исключением совхоза «Мичуринский» – в гостевом домике угощали самого генсека Леонида Брежнева.
– Григорий Васильевич был воплощением скромности – невысокий, худощавый, в очках – и в то же время отличался практичностью, дальновидностью, современным взглядом на мир, – говорит Вера Сидорова. – В его хозяйстве, где производили самую скоропортящуюся продукцию, никогда ничего не пропадало. Всё шло в дело, давало деньги. Ранней весной на местных рынках были нарасхват молоденькие огурчики и помидоры. Он был скуповат – однажды еле выпросила у него цветы из оранжереи, край надо было поздравить одного уважаемого человека. Дело к осени, купить цветы негде, кроме как у Чёрного. Прошу, а он молчит. Выпросила лишь несколько бутонов. Если спросите, сумел бы Григорий Васильевич работать в условиях рынка, я на 100 процентов уверена: еще как бы сумел…
Условные банки
– Однажды директор отправил меня в Кишинев, где проходило совещание по теме хранения овощей в газовой среде, – рассказывает Михаил Ширнин. – У нас эта технология была запланирована. Поскольку совхоз построил консервный завод на 3 миллиона условных банок, в 77-м он вышел на полную мощность. Иногда производили 3,5 – 4 миллиона банок. Работали в три смены. Помидоры нам и дачники сдавали. Производили и вино. К тому же область поставила цель озеленить совхозы. Они мини-сады стали разбивать, по 2-3 гектара. У нас брали саженцы, а потом наши агрономы выезжали помогать. Сейчас на дачах у людей прекрасные яблоки, а родоначальниками были наши яблочки, мичуринские…
Михаил Иванович закончил наш разговор так: «Я счастлив, что жил в то время и работал с такими людьми, как Григорий Чёрный и его коллеги. Они не были хапугами – скромное жилище бывшего директора стоит и сегодня, в нем живет его вдова Нина Сергеевна. Там все просто, как у всех».
Вместо эпилога
Григорий Васильевич Чёрный умер в 1995 году, а в 98-м совхоз развалился. Говорят, директор «Мичуринского» никогда не лез в политику и не пытался, как другие, спасать старую систему общественных отношений. Он хотел бы спасти свой совхоз, но уже было не его время.
От бывшего совхоза «Мичуринский» не осталось ни садов, ни фермы. А поселок процветает, если говорить о новой застройке. Его облюбовал средний класс. В Мичуринском есть улица Чёрного. Интересно, как бы он отнесся к улице своего имени? Ведь мы не нашли ни одной фотографии – ни в семейном, ни в госархиве – где Чёрный при орденах. В 66-м Григория Васильевича наградили орденом Трудового Красного знамени, в 71-м – «Знак Почета», в 75-м – орденом Ленина, в 80-м – Дружбы народов. Плюс медали и грамоты из высоких инстанций. Но, как говорят близкие героя, он жил и работал не ради наград.
Когда материал был уже готов, позвонил Владимир Ищенко. Он работал в «Мичуринском» главным агрономом, а потом, в 1982 г., принял совхоз от Чёрного:
– В отличие от большинства коллег, Григорий Васильевич проводил планерку всего раз в неделю. Внимательно всех выслушивал и говорил 5-6 фраз, которых хватало, чтобы работа в совхозе шла как часы. А когда ушел со своей должности, ни разу ничего у меня не попросил, хотя мы продолжали общаться по-доброму. Он оставил о себе очень хорошую память у всех, кому посчастливилось работать рядом...
Автор благодарит за помощь Елену Ширнину.
