Баннеры в центре Костаная призывают любить свой город. На такую агитацию, впрочем, можно и не тратить деньги. Костанайцы, во всяком случае, многие, действительно любят свой город. Вот только всё чаще сталкиваются с тем, что его у них отбирают, напрочь уничтожая любимые места и воспоминания, с ними связанные. Так мой ли это город тогда?
Время Лопахина, рубившего вишневый сад, кажется вечным. А время Раневских утекает в прошлое. Сегодня оно кажется неоправданно сентиментальным. Но, черт возьми, какое же оно ароматное, чувственное. Дорогое! Чехов действительно гениален – выписал конфликт на века. Правда, лопахины в пору Чехова ударяли топором по вишневым садам и строили на их месте дороги, заводы, прокладывали рельсы. Наши лопахины кромсают деревья в угоду банков, супермаркетов и харчевен. И все в центре города. Понятно, ведь здесь стройка обходится во сто крат дешевле из-за уже готовых коммуникаций.
Ну а всем остальным остаются баннеры с сердечками и надписью на английском «Я люблю свой город». И плакаться по потерянному прекрасному уголку возле «MARTа» уже вроде как и признак дурного тона. Там была изумительная лиственница, которая летом скрыла меня с дочерью от дождя. Мы стояли, обнявшись, вдыхали запах дождя и травы. И нам так было хорошо и уютно в своем городе! Теперь это воспоминание выкорчевали из моей души вместе с деревьями.
И мои роскошные клены вдоль проспекта Абая обкорнали. Ну кронируйте тополя, это еще понятно – пух. Вырезайте высохшие карагачи. Но зачем уродовать клены? Почему все деревья должны быть непременно шарообразные, если в природе не так! Но кто-то своей волей определил это для моего города. У этих кленов не будет хорошей кроны и в это лето, и в следующее. В окна близлежащих домов будет нещадно светить солнце. И люди в этих квартирах тоже подумают: это наш город? А когда клены снова разрастутся, их снова обкорнает маленький лопахин. А ведь в кронах больших деревьев – возраст города, его солидность, его тень и уют. Ведь он у нас степной, продуваемый всеми ветрами.
Пока еще осталась аллея кленов, хорошо не на центральной улице, боюсь даже называть, где она. В юности я ходила по ней в библиотеку читать «Двух капитанов» Каверина. Клены стоят и сейчас, в них так красиво солнце дробится на дрожащие блики. И стволы у них, как у пожилого человека руки – с буграми. За такой возраст вообще-то уважают. А мы их сдаем нынешним лопахиным.
Они приходят и рубят. И утешают нас: будет Макдональдс, еду можно заказывать прямо в машину. Какое счастье! У нас теперь «MART» и новая харчевня будут центром культуры. Одна знакомая воспитательница так и сказала мне: «Я своим даю немного денег, чтобы сходили в «MART» в выходные, посмотрели. А что, больше ходить ведь некуда». И действительно, некуда. Сити–центр стал сплошным купи-продай – татуаж, батут, тарзанка, вагончики с едой…
И сколько бы власть ни говорила при этом, что надо избавляться от оголтелого потребления и психологии, которая ему под стать, всей своей городской инфраструктурой она эту ущербную психологию в нас культивирует. Моральный тупик ведет за собой архитектурный. А может, наоборот. Всё взаимосвязано. Но надо понимать: когда у людей не остается воспоминаний, которые смогли бы их удержать в «своем городе», они его легко покидают и переезжают в другой…
Ольга АБАЛАКОВА
