Это не жалоба. Скорее выражение недоумения. И почва для размышлений. Ибо журналист тоже человек. И ему неприятно, когда его используют или не принимают всерьез. Пусть даже по незнанию, ненамеренно.
- Примите меры!
- А с кем я разговариваю?
- Ну... Нас много.
Вот в таком диалоге я участвовала на днях. Он не первый и - увы! - не последний. Стандартная ситуация: люди хотят решить проблему и остаться при этом в стороне. Как в одном избитом тосте: «Чтобы у нас все было и нам за это ничего не было». Такая позиция удивляет. Как правило, газета - крайняя инстанция. И если ты туда обращаешься, то должен быть готов к тому, чтобы разделить ответственность вместе с журналистом. И не бояться назвать имя.
Конечно, всякие случаи бывают. Иногда у человека есть веские причины остаться в тени. И кстати, журналисты к этому относятся с пониманием. Сколько раз мои коллеги, да и я сама, писали, что имя или фамилию обратившийся в газету назвать не пожелал. Главное, чтобы ее знал сам корреспондент. И уж поверьте, выдавать источники информации не в наших правилах. Но если тебе в безапелляционной форме велят разобраться, а при этом даже имени своего не называют... Тут уж журналист сам вправе решать, как ему действовать после такого звонка. И действовать ли вообще.
Кстати, недоумение вызывают не только особенности общения читателя с журналистом. Есть и другая, но тоже часто повторяющаяся формула. Уже во взаимодействии «журналист-чиновник». Это когда звонишь в учреждение, представляешься, берешь у государственного или частного служащего информацию, а потом он говорит: «Вы только это не пишите!» Или еще интереснее: уже после того, как материал вышел, раздается звонок: «Я же вам не как журналисту сообщал!» Вот тут вообще ступор. Неужели люди думают, что журналист собирает информацию исключительно из любопытства? Звонит в рабочее время, представляется, газету называет. И хочет всего лишь… поболтать? Хорошо еще, что есть диктофоны. Иначе нашему брату пришлось бы несладко.
А есть еще и третий вариант, связанный тандемом «жалующийся читатель - обидчик». Эта ситуация многим журналистам знакома. Обращается человек, жалуется. Журналист начинает разбираться, обращается к обидчику. А тот, вовремя сориентировавшись, налаживает отношения с тем, кто пожаловался. И так успешно, что тот обращается к журналисту и говорит: мол, передумал, статью писать не надо!
Хорошо, если подобный конфликт улаживается в начальной стадии. Но ведь чаще всего журналист тратит немало сил и времени, собирая информацию, выезжает в командировку. А потом человек, обратившийся с жалобой, звонит и просит снять материал, который уже написан и, можно сказать, стоит в газете.
Грустно делается в таких случаях и обидно. Не за себя. И дело даже не в том, что потрачены силы, время, средства. И не в том, что приходится перекраивать макет газеты и менять планы. Хотя это архисложно и затратно. Проблема в том, что каждый материал, каждая отдельно взятая ситуация - это общий урок для других читателей. Которого они не получат, потому что стороны договорились, потому что гражданин жалобщик живет в таком кукольном мирке, в котором все понарошку – и жалобы, и обиды, и желание добиться справедливости. А потому в этом мирке все легко - легко пожаловался, легко отступил под натиском посулов или даже угроз. Не испытывая при этом ни угрызений совести, ни тени неудобства.
