О том, чем живет сегодня литературное сообщество области, зачем поэтам нужен официальный статус и где в Костанае находится «марсианская площадка», говорим с руководителем молодежного литературного объединения «Крылья» поэтессой Татьяной КОВАЛЬСКОЙ.
– Многие после смерти Владимира Растёгина переживали, что станет с сообществом наших литераторов. Но и «Крылья», и «Ковчег» продолжают жить. Чем сейчас занимаетесь?
– Провожу занятия для молодых ребят. Собираемся несколько раз в неделю. Летом – на набережной либо на «Марсианской площадке». Это такое ритуальное место литераторов недалеко от городского пляжа. Там когда-то хотели парк разбить, столбики вбили, но дальше дело не пошло. Владимир Растёгин это место и нашел как площадку для сбора на природе. Назвали так, потому что столбики создают необычную картину, будто марсиане приземлялись. Традицию собираться там мы сейчас возродили. Правда, место несколько подзапустилось. Но траву скосили, мусор собрали. Есть даже столбик, на который человек встает и читает стихи, а другие его снимают на видео. Этой традиции уже 15 лет.
– Риск свести всё на нет не возникал?
– Совесть не позволила. Да и привычка. Лично мне, чтобы писать, необходим коллектив. И таких людей много. Это возможность быть услышанными. Первые публикации не в интернетике где-то, а в официальном сборнике. Конечно, основой всего всегда был Растёгин. Он никогда не диктовал, как можно писать, а как нельзя. Никогда не выпячивал свое творчество. Наоборот, говорил: «Я такую ерунду пишу, а вы так клёво все делаете». Просто учил. Мне это в нем очень нравилось, и я сейчас стараюсь делать так же.
– Можно вообще научить писать стихи? Есть ведь такое понятие, как талант.
– Есть. Приходят ребята, которые интуитивно чувствуют ритм и рифму, и когда им говоришь, что всё они делают правильно, то очень удивляются. Есть и те, кто сильно работает над собой. Считают слоги, готовятся, у таких тоже все получается. Для меня главное в стихотворении именно ритм и рифма. Это его каркас. При этом глагол нежелательно рифмовать с глаголом, существительное с существительным. Можно сделать дробную рифму: «пишу стихи я» и «стихия». Можно разбивать слово с одной строчки на другую, чтобы рифмовать с чем-то разные части одного и того же слова. Но так делают уже более искушенные авторы. На занятиях я не преподношу теорию литературы, не гружу всякими силлабо-тоническими, дактилическими рифмами. Просто объясняю основы, а дальше ребята уже сами импровизируют. У каждого свои концепты – повторяющиеся слова, система образов. Но чтобы они появились, нужны время, опыт и постоянная практика. Мы даем для этого возможность.
– У вас ведь есть не только поэты, но и прозаики?
– Их сейчас даже больше. Причем, в основном, почему-то мальчики. Тут я уже включаю в себе человека с филологическим образованием. Есть конструкция, которая работает везде – произведение должно быть нераздробленным, должен проглядываться главный герой, видны характер и настроение. Вводная часть, основная, кульминация, развязка. Вот этому могу научить. Но самой мне писать прозу сложно. Говорят, когда пытаюсь это сделать, у меня получается стихопроза. Слишком много образов на один квадратный метр. Наверное, уже мышление такое, и вряд ли когда-то получится писать рубленую сюжетную прозу. В любом случае я уйду в сторону каких-то описаний, литья воды и перебрасывания эпитетами…
– Одно время ваше имя было постоянно на слуху, синонимом «молодого дарования». Сейчас перешли в другую категорию – мастеров. Достаточно быстро…
– Не скажу, что быстро. Первое стихотворение написала в 11 лет, в «Крылья» пришла в 2007-м. А это уже приличный срок. Поначалу хотелось удивлять, эпатировать, даже провоцировать. Затем экспериментировала с формой. Сейчас пишу как бог на душу положит. Больше не надо удивлять, свою репутацию заработала. И даже если говорят, что пишу сейчас как-то «слишком гладенько и слишком сладенько». Уж как есть.
– На сайте Стихи.ру вы публикуетесь под псевдонимом. Желание скрыться?
– В какой-то момент так захотелось. Когда меня стали искать в Интернете по имени, рецензии какие-то странные писать… Возможно, и желание спрятаться. Над псевдонимом долго не думала. Осень люблю. А у ДДТ есть хорошая песня «Последняя осень». Ну а я стала «Первой осенью».
– В России сейчас многие поэты гастролируют, собирают залы, имеют массу поклонников. Та же Вера Полозкова. Хотелось бы так же?
– При этом не сказать, что у этих поэтов такой уж своеобразный стиль. Просто это коммерческий проект, вложены большие деньги, проведена раскрутка. И поэт становится артистом. Конечно, было бы неплохо, но для этого нужны огромные ресурсы.
– Читаете современников?
– Только наших, костанайских поэтов. Мне этого хватает. И все могут их прочитать в группе «Крылья» ВКонтакте. Неплохо пишут Яна Федорович, Юлия Ибатуллина. Очень нравятся произведения Алексея Ковалева.
– А классиков?
– Тут все просто. Есенин, Цветаева, Ахматова, Мандельштам, Бродский, Маяковский. Я не читаю поэзию целыми днями, уже нет необходимости читать ради того, чтобы научиться. Система образов отработана. Скорее просто для эстетического удовольствия.
– И «Ковчег», и «Крылья» входят в Ассоциацию литераторов Северного Казахстана. Насколько важен творческим людям официальный статус?
– Очень важен. Именно официальностью. Для того, чтобы туда войти, нужны рецензии, публикации на международном уровне. Это стимул работать. Это уже уровень, а не самиздат какой-нибудь. Но самое важное – именно коллектив. Авторам нужно общаться, видеть и слышать друг друга. И да, мы этим занимаемся на общественных началах. Но бросить нельзя. Все-таки общее большое дело.
