Его ждешь, как дембеля, как свидания, как манны небесной…
Деревенское лето романтично не только у поэтов, умиляющихся росе на траве, парному молоку с краюхой ржаного хлеба и любви под сенью берез. Ничего не имея против такого милого сердцу и телу расклада, все же признаем, что у этой большой медали есть и обратная сторона, наполненная рутиной повседневных хлопот.
Лето – вещь короткая. Его ждешь, как дембеля, как свидания, как манны небесной, наполняя до краев стакан ожиданий и надежд: вот, мол, зима пройдет, май землю подсушит, а там мы уж развернемся – хлеб посеем, дом отремонтируем, огурцы засолим, в пляжную Турцию сгоняем, дров наколем, сена и грибов накосим, хлеб уберем… И вдруг – бац! – «…уж роща отряхает последние листы с нагих своих ветвей».
Надо успеть. Прелесть трудов летних в том, что солнце по возможности как можно дольше держит день с широко открытыми дверями. 9 вечера. Мы сидим с моим деревенским другом на кургузой лавочке у дома, ощущая на своих лицах малиновое тепло остывающего солнца. Ждем возвращения коров. Их держат на пастбище как можно дольше, словно под завязку заряжая травой и свободой.
Животины показываются в конце улицы: плывут неторопливо и сыто, поднимая слой легкой пыли. От них пахнет молоком и степью. Они торжественно и напоказ несут тугое вымя, как кошелек, как дневной заработок в семью, безошибочно из череды домов выбирая свой. Так идут механизаторы со смены: усталые, пахнущие мотором и хлебной пылью, полные надежды, что нынешнее лето принесет их семьям все, о чем мечталось долгими зимами: и пляжи диковинные детишкам, и полные сеновалы коровкам, и жене сапоги из чистой кожи, и себе новую лодку рыбацкую.
Не хочется ошибиться. Лето редко прислушивается к нашим ожиданиям. «Дожди идут не там, где просим, а там, где косим», – сокрушается мой деревенский друг, поглядывая на противоположную от солнца сторону. Горизонт черен. Опять к нам идут дожди. Быстрые и изобильные, сменяющиеся жарой, они в радость грибникам. Земляничные поляны усеяны горожанами. Нам-то что: мы вернемся в свои дома с горячей водой и по романтической инерции будем завидовать деревенским, у которых вот роскошь-то – банька с веничком, с каменкой, с душистым паром…
Но это не у всех и не всегда. Банька-то, может, и найдется, но в нее надо натаскать воды, купить и нарубить дров, но и это после того, как хозяйка подоит буренку, а ты всю скотскую ораву напоишь водой, смолотишь курам дробленку и раздашь свиньям варево. Этого никто не видит. Это как бы тебе в удовольствие, это такая милая сердцу сельская пастораль, столь любимая художниками. Это не в зачет трудов.
В счет идет только то, что ты отпахал на тракторе, на машине, на стройке, на току, тебе за это денежек дадут, обещая, что их будет гораздо больше, как только соберем наш самый главный урожай. Это отчасти греет душу. Как некогда грел нас призрак коммунизма. Но есть хочется каждый день, и опыт жизненный подтверждает ежечасно, что надежнее все-таки картошка в огороде, скотинка в сарае, огурцы в подполе и уголь в углу двора для зимней печурки. Руки в ноги и забудь, что ты делал днем. Каждый за себя. Не потопаешь – не полопаешь. Лето, как скорый поезд, мелких полустанков не замечает.
Успей за ним.
