Николай МАЦАРИН стал первым директором, о котором говорили, что он – лицо театра. Услышали мы такое мнение.
Человек с баяном
Он родился в селе Янушевка – 60 км от Костаная. Старшие братья уже сражались на фронтах Великой Отечественной, а отца, Дмитрия Кирилловича, призвали позже. Пока он был в Чебаркуле, жена, Федора Васильевна, его там навестила. Так вот Коля потом и родился, в военном 44-м году.
Военная демография удивительна – не хватало еды, витаминов, душевного спокойствия, а дети получались хорошо, и дети были ладными. Выросло целое поколение – сильное, талантливое, трудоспособное. Природа знала, что делала.
Спустя годы жена одного из братьев Мацариных вспоминает, каким Николай пришел из армии: «Это был далекий 66-й. Николай был в солдатской форме, в пилотке, в звании старшего сержанта. Такой статный, высокий, красивый, молодой…»
Всего в семье было восемь детей. Дмитрий Кириллович хотя бы писать умел, а Федора Васильевна была неграмотной. Что не мешало их семье крепко хозяйствовать на земле и правильно воспитывать детей. И как многие родители того времени, сами не сумевшие получить образование, они очень хотели, чтобы дети учились.
Старший Мацарин, может быть, «скрипа тележных колес боялся», но Николай Дмитриевич всю жизнь с удовольствием вспоминает поездки с отцом на телеге, тот самый скрип колес и неспешные разговоры о работе, о том, что надо заготовить на зиму, куда что сложить, как распорядиться семейным добром. После окончания первого класса в Янушевке Николай вместе со всей семьей перебрался в Кустанай.
После армии учился в вечерней школе, потом был филфак в пединституте, работа в школах Кустаная. Интересно, что наряду с русским языком и литературой преподавал пение. В конце концов, поступил в Петропавловске в музыкальное училище.
– Для меня он поначалу был только баянистом, – вспоминает наш эксперт Вера Семенова. – Талантливый музыкант, заметный в городе. Но в его активе было еще Кустанайское культпросветучилище. Он его и создавал, и первым директором там был…
В поле не вырастишь
Стоило нашему проекту затронуть директора из сферы культуры, как тут же встал вопрос: куда делся наш костанайский культпросвет? За годы своей работы училище выпустило сотни культработников, танцоров, руководителей и артистов оркестров народных инструментов, было там и драматическое отделение.
Училище поставляло в глубинку специалистов, которых в поле не вырастишь. Закрылось по причинам, к культуре не относящимся. Мацарин ушел оттуда раньше – по семейным обстоятельствам, о которых знало всё руководство города. Обстоятельства эти назывались любовью. Партийному функционеру, может быть, и не простилось бы – к творческому человеку отнеслись с пониманием. Но когда пригласили в горком поговорить о театре, заметили: «ходишь, как в воду опущенный». Хотя и подбодрили: справился же, сумел организоваться, нормально живешь. Предложили возглавить театр.
– Не за свое дело не возьмусь, – ответил он категорически. Еще не зная, что станет это дело ему родным и близким.
Кандидатуры
Мацарин был не единственной кандидатурой. Вера Семенова ещё в бытность секретарем горкома по идеологии предлагала Валерия Стародуба – личность тоже легендарную. Он жил и живет в бывшем Урицке, ныне Сарыколе. Знаменитый учитель физики – среди его учеников два доктора физико-математических наук и знаменитый директор народного театра. Бывший первый секретарь Урицкого райкома партии Николай Гноевой сказал ему: «Если хочешь уйти, держать не буду. Но лучше оставайся…» Стародуб и сам так думал и решил остаться. Он так говорит: «Во-первых, я был занят любимым и настоящим делом, во-вторых, считал себя полудилетантом в театре…»
– Валерий уперся, но это не значит, что Мацарин был хуже и другого не оставалось. Мы просто еще не знали Николая Дмитриевича в этом качестве, и он сам себя еще не знал, – говорит Вера Семенова. – Потом мы очень подружились, и Валерий Стародуб остается хорошим товарищем Николая Мацарина по сей день, и театры не проиграли – ни в Костанае, ни в Сарыколе…
Раиса Полухина, одна из любимых актрис костанайского зрителя, вспоминает:
– Мацарин пришел и сгладил острые углы в театре. Порядочный, добрый человек – для нас это было очень важно. Я думаю, за 22 года в театре врагов он себе не нажил и сам врагом никому не стал…
– О театре как говорят: нет драки – нет и творчества, – то ли в шутку, то ли вполне серьезно говорит Вера Семенова. – Но Николай Дмитриевич, даже если что-то затевалось в коллективе, масла в огонь никогда не подливал. Он не способен на интриги, это его человеческое качество. Заботой Мацарина стало благополучие всего этого сложного организма. А ведь он работал в очень тяжелый период. Сегодня все уверены, что театр был, есть и будет. А тогда такой уверенности не было.
Фигуры
Валерию Стародубу в Сарыколь мы позвонили, чтобы он рассказал о тех, кого считает знаковыми фигурами в истории костанайской культуры. Он назвал мощными деятелями бывшего директора областной филармонии Владимира Рыдченко и бывшего директора Русского драматического театра Николая Мацарина.
– Они сыграли большую роль, неведомую ранее, – сказал Валерий Васильевич.
По его словам, и Рыдченко, и Мацарин соединили культуру области с культурой общереспубликанской и общесоюзной. Рыдченко, выезжая в деловые командировки, говорил культурному руководству и других регионов, и даже столиц о костанайском хлебе, о том, какие люди работают в нашей области, как они любят искусство.
– Рыдченко даже к нам, в тогдашний Урицк, привозил такие коллективы, которым мы сначала аплодировали здесь и лишь потом видели их по телевизору, – говорит Стародуб. – В Костанае, наверное, еще помнят наглядную агитацию, стенды рядом с облисполкомом (ныне здание КГУ), на которых перечислялись организации и предприятия области, названия которых были выбиты на доске почета ВДНХ – там была и Кустанайская облфилармония, а это, без преувеличения, было огромное достижение. А при Мацарине Русский театр прославился постановкой «Абая» по Ауэзову. В республике Николая Боброва в заглавной роли стали называть Абаем номер один…
Так разговор пошел о корифеях Русского театра. Когда Мацарин пришел туда, звание народного артиста было у Вячеслава Колпакова, его и сегодня зрители обожают. Он сыграл Ленина в «Третьей патетической» Николая Погодина. Сегодня это достижение могут и не упоминать, но дело ведь не в политике, а в игре, вхождении в образ. Когда принимали спектакль, из Алма-Аты приезжала специальная комиссия. Их задача была увидеть Ленина. Увидят – спектакль пойдет, нет – значит нет. Комиссия Ленина увидела, и спектакль пошел. Колпакову присвоили звание народного. А Николай Бобров, тогда заслуженный артист Казахской ССР, получил роль Абая. Это был триумф театра и актера. Но артист скоропостижно скончался, и постановление о присвоении ему звания народного вышло уже после его смерти. И хотя сам Бобров при жизни народным не был, это звание навсегда вошло в актив нашего театра.
Знать до реплики
Что зависело от директора в театре? Только ли хозчасть? Валерий Стародуб говорит, что до Мацарина директора занимались только хозяйством театра, а он стал его лицом.
Как человек творческий, Николай Дмитриевич уверен, что на директоре замыкаются и административные, и художественные функции. Он наизусть знал пьесы, которые шли в театре. И если кто-то пропускал реплику, незамеченным не оставалось. Он приходил с женой на спектакли как рядовой зритель и смотрел, как другие рядовые зрители реагируют на происходящее на сцене. Мацарин привозил в Костанай знаменитых московских актеров. Это и сегодня бывает, но обходится дорого. Тогда театр платил москвичам столько же, сколько и своим. За этим был строгий государственный контроль.
К примеру, Василий Лановой – немеркнущая звезда советского и российского театра и кино – работал в Кустанае несколько дней по мизерным ставкам, как все. Его ввели в спектакль «Третий председатель», и в день шли три-четыре сеанса с его участием. Так же работали знаменитые «следователи-знатоки» Каневский и Мартынюк. Приезжали и уезжали звезды разной величины. Но главное было – сохранить своих. Период миграционного бума Русскому театру дался тяжело. Но театр был в числе лучших в стране при Мацарине и таковым остается сегодня.
