В Костанае открыт набор во взрослые и детские группы по обучению рисунку и лепке. Их организатор – скульптор Егор КИСЛИЦИН. Помимо этого он готовит уникальную выставку бюстов, дает творческим людям проводить квартирники в своей студии и мечтает создать Тобольского мыслителя высотой тридцать метров...
искал среди костанайских мальчишек.
«Не стремлюсь в большой город»
– Егор, во-первых, курсы по скульптуре. Кого вы на них приглашаете и сами ли будете вести занятия?
– Приглашаем всех, кто хочет познать себя и окружающий мир. И взрослых, и детей. Будем лепить из глины, рисовать и работать на гончарном круге. Это, кстати, сложнее, чем может показаться. Сделать кувшин не просто, но в это занятие полностью погружаешься. Только нам еще нужно поставить печку для обжига изделий. Можно, конечно, и без нее обходиться. Когда у нас проводили занятия для участниц «Мисс Костанай», то мы всё просто акрилом покрывали. Если такой кувшин поставить на полку и не трогать, то ничего ему не будет. А для долговечности нужна печь... Какие-то занятия буду вести я, какие-то – мои сотрудники, они же мои ученики.
– То есть у вас уже есть опыт преподавания?
– Ну как преподавания?.. К нам приходят на практику студенты-архитекторы, позволяем им работать. Иногда просятся просто поучиться. Многие уходят, потому что сразу хотят получать деньги. А как я могу человека допустить до заказа, если он ничего не умеет? Нужно какое-то время, чтобы он рядом походил, навыков набрался... А потом уже можно и об оплате говорить. Вот Александра у нас сейчас работает. Пришла просто так, сама. Лепит, неплохо рисует, осваивает графические редакторы. Хотя и в художку не ходила.
– А вы сами учились в художке?
– Только два года. Это были 90-е. Понятно, какая финансовая обстановка. А стоимость учебы постоянно повышалась, и мне пришлось оставить занятия. Но я вырос среди художников – отец состоял в Союзе, да и брат окончил художественную школу. То есть всё это всегда было в моей жизни и я рано проникся. Зато высшее образование получил классическое, художественное. После школы отложил поступление на год, чтобы подготовиться к экзаменам в Челябинское художественное училище. Его же заканчивал мой брат. После учебы я вернулся в Костанай. Это было больше десяти лет назад.
– Почему ожидаемо не остались в большом городе?
– Мне там не понравилось. Да и сейчас я не испытываю абсолютно никакого желания жить там. Да и вообще где-то за рубежом.
и загадать желание.
«А вместо волос – фотоплёнка»
– Получается, вы вернулись в Костанай очень давно, но на слуху вы только последние пару лет. Чем занимались до этого?
– Рисовал портреты на граните. Как раз, когда я вернулся, отец открыл бюро по изготовлению памятников, и я с головой окунулся в семейный бизнес. Потом потихоньку стал больше заниматься скульптурой. Лепил для Сарыкольского, Узункольского, Денисовского районов. Тогда уже эта студия появилась, и стал активно подключать студентов. Атмосфера творческая, стали тянуться сюда поэты, музыканты, актеры... Потом стали работать вместе с Владом Галбеном.
– Многие ждут вашей совместной выставки бюстов.
– Изначально мы хотели сделать бюсты в сюрреализме и кубизме. Например, чтобы какой-то элемент лица был более геометричным или чтобы из головы вверх уходила лестница. Это я к примеру говорю. Но есть такой риск, что когда художник сразу начинает работать в смелом жанре, то появляется мнение, что всё это от безграмотности. Что в реализме он работать не умеет. Поэтому хотим сначала показать, что у нас хорошая классическая школа, а потом уже работать со смелыми формами. У нас пока только одна работа экспериментальная – бюст фотографа Георгия Шаповалова. Голова выходит из объектива, а вместо волос – фотоплёнка.
– Если честно, в бюстах есть смущающий фактор. Как будто это мемориал при жизни.
– Так кажется, потому что в последнее время мало кто с ними работает. Я так, навскидку, даже вспомнить не могу, кто еще бюсты ваяет. Но сам я подумал: почему бы не возродить этот жанр? Бюст – это прежде всего портрет. Только объемный. В нем тоже есть композиция, акценты. Можно выразительнее показать структуру волос или ворота рубашки. Много чего...
– Очень многие ваши бюсты созданы по образу достаточно узнаваемых в городе людей. Вы сознательно хотите «звездную» выставку?
– Нет, но творческие люди легче соглашаются на эксперименты и новые проекты, поэтому так получается. А так выбираем прежде всего по интересности лица. У меня есть бюст, созданный по образу работника мастерской Мадика. Он неизвестная личность, но почему бы и нет?
– Дарите бюсты «оригиналам»?
– Нет, они остаются в студии. Хотя одна модель сказала, что обязательно выкупит свой. Ценник – 300 тысяч тенге.
От маленького мыслителя до громадины
– Еще один проект, благодаря которому вы известны – скульптура Тобольского мыслителя. Как он появился?
– К нам ходил студент Алмат, хотел учиться. Я ему предложил сделать маленького мыслителя. Он долго мучился-старался. Не без помощи, но закончил. Тогда предложил ему сделать большого. Но с ним работа застопорилась сначала у Алмата, потом у другого студента. В итоге мы с Владом его сами закончили. Забили бетоном, и он стал весить три тонны. Когда у нас его попросили как экспонат на день города, то акимат четыре раза приезжал его забирать. То кран сломался, то трос оторвался...
– Тогда его, кстати, поставили в достаточно неудачном месте, в Сити-центре. Там настолько тесно, что Мыслитель просто потерялся.
– Это было временное место дислокации скульптуры. Сейчас он опять у нас. Вроде его хотят купить и поставить на новую набережную, которую строят возле Затобольска. Но пока не знаем, свой ценник мы назвали – 1 млн 400 тысяч тенге... А вообще у меня такая идея есть – сделать Мыслителя просто громадным, метров тридцать. Чтобы он был чем-то вроде Эйфелевой башни. Внутри – музей, ресторан, а наверху смотровая площадка. Это вполне выполнимо, только деньги огромные. Один проект разработать – больше миллиона тенге...
– Какие не ваши скульптуры вам нравятся?
– Мне недавно очень понравилась скульптура царицы Томирис в Астане. Очень мощная работа. Нас позвали в делегацию области на ЭКСПО-2017. В столице я до этого никогда не был. А в Костанае нравятся наши старые памятники: Ленин, Байтурсынов, Первоцелинники. Особенно последние. Это громада. Им, конечно, в идеале нужно чуть больше площади обзора.
– Вы недавно пустили к себе в студию артистов, на квартирник. Есть ощущение, что намеренно создаете вокруг себя творческое пространство.
– Так и есть. На самом деле я бы очень хотел сделать Костанай культурной столицей Казахстана, центром. Чтобы мы могли в этой области конкурировать с Алматы. Это вполне возможно. У нас много талантливых людей. Думаю, со временем у нас получится.
