Корреспонденты «КН» побывали в цирке-шапито «Акула». У цирка смелый рекламный слоган: «Такого вы еще не видели». Я точно его не забуду.
Я так и знал
Мы решили сходить, ведь цирковой сезон заканчивается.
Шапито. Классическая конструкция из мачт и натянутого полотна. Нас впустили бесплатно. Администратор Руслан Жалмухаметов указал два пластиковых стула в первом ряду и ушел. Наступила темнота и голос шпрехшталмейстера (конферансье) стал отсчитывать 10, 9, 8, 7... Только когда раздалась музыка и на манеж вышли ребята на ходулях, я почувствовал беспокойство. Форганг (занавес, отделяющий кулисы от арены) находился прямо напротив меня. Раздался крик, и на арену выскочил клоун. Беспокойство сменилось тревогой – клоун Моня (Сергей Артамонов) указал пальцем на зрителя в первом ряду, а потом бросился его обнимать.
– Я так и знал! – сказал мой внутренний голос, когда палец клоуна указал на меня. Я изо всех сил улыбнулся, и через секунду уже обнимался с клоуном. Вернее, с его животом (я сидел, а Моня стоял). При этом Моня влепился в меня с разбегу – не вижу и не слышу ничего.
К счастью, клоун быстро потерял ко мне интерес. Переключил внимание на девушку по соседству – флиртовал, дразнил сердцем и всё такое. А я поглядывал на задние ряды, но свободных мест не было. «Вон выход из цирка, иди покури», – зашептал мне внутренний голос. Но было поздно.
В стиральной машине
Из форганга выскочила здоровая лошадь, а следом быстрый, ловкий мужчина (Денис Барковский). Секунда и он уже у бортика манежа, целится в меня пальцем, как револьвером. «Я предупреждал», – сказал внутренний голос и отключился. Как и все мои чувства.
Отказываться глупо. Я застегнул карманы на куртке и не помню, как перешагнул бортик. Помню тепло прожекторов, запах лошади и крестик в мочке уха Дениса. Его супруга Арина объясняла условия конкурса. Нас было трое, нужно было залезть на спину лошади и во время ее бега встать на ноги. Денис повернулся ко мне. Остальное я помню смутно.
Советский тяжеловес без стремян – на него даже подняться не просто. А потом он побежал по кругу и я будто в стиральную машинку попал. Центрифуга выжимает вещи, а меня отжимала лошадь. Мне удалось встать на колени, но дальше в дело вступили центробежные силы. Я никак не мог поймать равновесие, чтобы подняться на ноги. На поворотах выворачивало левый плечевой сустав. А вокруг мелькали фонари и лица. Ветер свистел в ушах, а волосы шевелились. Еще помню детский смех – и, знаете, мне он понравился. Он не был злым, скорее, каким-то ликующим что ли. «За этот смех артисты цирка и лезут вон из кожи» – мелькнуло в голове. Это вернулся внутренний голос.
Цирк честный
Я очнулся уже на своем месте. В груди продолжала скакать лошадь, вернее, это сердце перерабатывало адреналин. А Денис в это время, стоя на одной лошади, на ходу сделал сальто и опустился на спину другой. «Wow» – я подумал про героев с суперспособностями. Железные человеки, Росомахи в телевизоре, а здесь они живые – не прикрываются спецэффектами, монтажом и дублями и в этом средневековый цирк-шапито выше технологий и 3D. Цирк честный.
На сцену вышел Феруз Юсупов. Это прямо Халк, только не зеленый. Он вообще впечатлил. Я только упомяну, что по Ферузу проехал паркетный внедорожник и что-то пошло не так – силач некоторое время лежал и приходил в себя. От его голого торса шел пар.
Мысль о супергероях не покидала – девушка под куполом цирка в своих полотнах, как человек-паук. Поднималась наверх, а потом срывалась вниз и в крайний миг перед манежем застывала. Я не могу описать. Вы их и сами увидите или видели, но вряд ли поговорите. Я сделал это за вас.
На колесах
Когда зал опустел, я поговорил с Денисом Барковским. Он научил меня бросать бумеранг.
– Мы обкатали Магадан, Камчатку, Приморье и вот получили приглашение в Казахстан.
– А как вы попали в цирк?
– Родители мои цирковые, и у супруги тоже. С детства в цирке, простой жизни и не представляем.
– И сколько у вас времени для жизни вне цирка?
– Сначала мы работали в Большом московском цирке, а теперь сами. Круглый год на колесах. Разве что в феврале – отдых.
– Как его проводите?
– Со зверями. Готовимся к следующему сезону.
– Так это же не отдых. А море, песок?
Денис развел руками.
– Не доверяем своих животных никому.
– А я на ком катался?
– На Самсоне. Вторая лошадь – Роня. А еще собаки – лайки, маламут, немецкие овчарки, колли, фокстерьер.
– Они здорово катались на лошадях. Еще бы кошку сверху и были бы бременские музыканты.
– Кошки с собаками плохо уживаются. Инстинкты, – улыбнулся Денис и ушел кормить животных.
Ап! – себе говорю я...
Клоун Моня оказался химиком по образованию и старшим лейтенантом ракетных войск стратегического назначения в запасе.
– А я думал вы из семьи циркачей.
– Цирковых.
– Это как пожарники и пожарные?
– Точно.
– Слышал, что у цирковых много суеверий?
– Спиной к манежу сидеть нельзя. Нельзя трогать чужой реквизит. Нельзя переходить дорогу артисту, который выходит на манеж. Пересекать манеж тоже нельзя – надо его обойти. А еще у каждого свои частные ритуалы.
– А у вас какой?
– Никому не разрешаю трогать мой носик. Перевожу в шутку. А-ХА-ХА – внезапно, громко и визгливо рассмеялся Моня.
– А на боку у вас цифра 13.
– 13 для цирковых счастливое число. Манеж в диаметре 13 метров...
– Вот как. Почему Моня?
– Однажды, опоздал на урок истории и учитель сказал: «А вот и еще один магистр пожаловал». В это время мы проходили крестоносцев. В итоге все сократилось до Мони.
– Как вы стали клоуном?
– В 90-е работал проводником и встретил в поезде директора московского цирка. Знаете, вагонные беседы. Я рассказал ему, что поступал во ВГИК, о том, что во втором туре меня зарубил Табаков. Тогда я пародировал голоса известных политических деятелей. «Так ты тот, кто мне нужен», – сказал он. Так и вышло.
– У вас глаза грустные.
– Я ведь человек – тоже устаю.
– Но ваша работа быть веселым.
– Есть песня у Боярского. «Ап! – себе говорю я, и делаю шаг». Вот и я каждый день говорю себе «Ап!»...
