Месяц назад главным врачом многопрофильной областной больницы стал Юрий МОИСЕЕВ.
«В детстве я много болел»
– Юрий Сергеевич, врачом решили быть с детства?
– В детстве я много болел и часто встречался с педиатрами. Рос в Караганде, которая славилась своими специалистами в медицине. И я с восхищением глядел на врачей: ребенку плохо – через несколько часов благодаря доктору становится лучше.
А в школе меня больше увлекала химия. Повезло с учителями. Первый классный руководитель трепетно относилась к успехам детей, стимулировала подарочками от себя, чтобы отличников было больше. В среднем звене классный руководитель вела математику. Сочетание красоты и логического ума впечатляло, и я увлекся математикой. В 9 классе новый классный руководитель преподавала химию. Ветеран войны, коммунист, она так любила свой предмет, что мы участвовали в конкурсах и олимпиадах.
Закончив школу, поехал в Москву поступать в институт тонкой химической технологии. Выбрал факультет «Материалы для космической техники». Не хватило одного балла. Разочаровался, вернулся домой, ушел в армию. В армии было время подумать, как дальше жить. И воспоминания детства оказались настолько яркими, что решил попробовать поступить в медицинский. А что, физику, химию, математику знаю – подучу биологию, и всё. Врач – это же необычная профессия, требует размышлений, поспешных действий, глубоких знаний. И поступил на лечфак. Закончил в 1988 году.
– Почему выбрали анестезиологию, а не хирургию, к примеру?
– Пока учился в институте, изучал разные направления, чтобы знать, куда двигаться дальше. И оказалось, что реаниматология – раздел медицины, где требуются точные науки. К примеру, дозировать лекарственные препараты до миллиграммов, миллилитров и даже микрограммов. Знания физики, химии, математики нужны. Чтобы не расставаться с науками, которые меня увлекали, принял решение стать анестезиологом и не разочаровался.
«Трудности стимулируют человека к росту»
– С супругой познакомились в мединституте?
– Мы с Ириной учились на параллельных курсах. Она на педиатрическом, я на лечебном. Одновременно закончили, решили пожениться и поехать туда, где нет кафедры мед-
института, чтобы лучше себя проявить. Приехали в Костанай по распределению, начали самостоятельную жизнь. Без родителей, без опеки. Жили в малосемейке до 1996 года. Потом я стал завотделением, и главврач помог решить вопрос с жильем. Это сейчас ребята приходят и спрашивают: а что дадите? Мы тогда так вопрос не ставили. Думали, как лучше подработать. В 90-х было очень трудно и возникали мысли куда-нибудь уехать. Но мы с супругой в таких случаях сразу вспоминаем пословицу о том, что хорошо там, где нас нет.
– Трудностей, получается, не боитесь.
– Трудности стимулируют человека к росту. Кого-то, может, пугают, но меня трудности будоражат, хочется их преодолеть. Когда они происходят, думаешь, что через некоторое время будешь смотреть на это по-другому. Говорят же, утро вечера мудренее. Это сейчас трудность глобальная и кажется неразрешимой. Через месяц, два, год она станет мелочью.
– Вы философ, Юрий Сергеевич! Наверное, работа анестезиолога располагает к этому. Ваши пациенты балансируют на грани жизни и смерти.
– Врач должен быть философом. Надо думать, что есть и единство, и борьба противоположностей, что количество со временем перейдет в качество, что всё развивается по спирали, и мы возвращаемся к тому, что когда-то было. Анестезиологи больше философы, чем нефилософы. Размышляем много. И каждый врач переживает смерть пациента сильно и глубоко. Бывали случаи, когда всё сделал, что мог, а пациент скончался. Но погружаться глубоко в ситуацию нельзя, не стоит олицетворять себя с больными – быстро сгоришь, профессионально. Как свечка угаснешь. Были такие врачи на моей памяти.
Надо уметь абстрагироваться. Всех спасти невозможно, для каждого приходит время уходить. Несмотря на современные технологии, оборудование, знания, человек не вечен. Поверьте, страны с идеальной медициной нет. И не будет, пока человек смертен. А знания наших врачей ничем не хуже знаний зарубежных специалистов.
«Иногда жалею, что сын всего один»
– Ваш сын тоже выбрал профессию врача. Не отговаривали?
– Сын рос самостоятельным мальчиком с детского сада. В школе сам делал уроки. Я понимаю, что не столько внимания мог ему уделить, сколько хотелось. Поездки по санавиации, вырываешь себя из семейной жизни. Помню, пришел с тяжелого дежурства, всю ночь не спал, и уснул. Проснулся, а сын говорит: «Папа, ты столько интересных фильмов пропустил!» Теперь сам так сыну могу сказать. Он нейрохирург в челябинской клинике. Видел все трудности врачебной профессии, но захотел пойти по стопам родителей.
Иногда жалею, что сын всего один. Но 90-е годы были трудными. Я сам из многодетной семьи, нас у родителей было четверо. Брат работает водителем в Караганде, сестры – в Канаде и Германии. Мама Алина Генриховна – с одной из них. Мама удивительная женщина. Активистка, сильная духом, красивая. Она и отец – дети войны. К сожалению, не получили должного образования. За плечами мамы 7 классов, у отца три. Мама работала в аптеке, папа шахтером. При этом они достойно воспитали нас.
– Дружная у вас семья?
– Мама учила делиться. Даже когда чего-то было мало, мы все равно всё делили на четверых. К тому же я был в семье старшим и подавал пример младшим – заботиться друг о друге.
Я рос в многонациональной среде. Моими друзьями были немцы, чеченцы, казахи, украинцы, корейцы... Моя бабушка была немкой, ее вместе с моей мамой и дядей депортировали в 1941 году из Крыма в Караганду. Было очень тяжело. До 1957 года они стояли на учете в комендатуре. Чувствовали притеснение по национальному признаку. Тем не менее учились радоваться жизни.
Мама старалась развить наши интересы. Тогда, в начале 70-х, было много кружков. Дворцы пионеров строились, создавались клубы при домо-управлениях. Брат играл на народных инструментах, сестры рукодельничали, а я ходил на судомоделирование, потом в кружок юного натуралиста. Помню, словно в оазис попал, тогда 7-летний мальчик осознал, как многообразен растительный мир. Еще помню, как мы проводили опыты. Из фикуса делали каучук. С тех пор отношение к зеленому миру у меня трепетное. Каждое растение – это живое существо, которое требует внимания, ухода, а иногда и реанимации. Поэтому у меня есть дача.
Сажаю всё сам, потому что супруга уверена, что у меня легкая рука. Обожаю виноград, на даче 8 сортов. Нравится его выращивать, ухаживать. Вино из винограда не делаю, я вообще отрицательно отношусь к алкоголю и курению. Такая принципиальная позиция. Никакой пользы это не приносит организму. Более того, курение – это такая же зависимость, как от наркотиков, только здоровье не так бурно разрушает. Но все симптомы налицо: зависимость, синдром отмены, удовольствие.
«Начинаю утро с холодного душа»
– А как расслабляетесь?
– Предпочитаю физическую нагрузку. Бег, бассейн, ходьба. Я с 15-ти лет каждое утро начинаю с холодного душа. Бодрит, в голове всё проясняется. Когда познакомился с учением Порфирия Иванова, стал обливаться уже со словами: «Желаю здоровья себе и всем людям!» Сейчас обязательно домой иду пешком. 30-40 минут – полезно. Поэтому я рад, что во дворах у нас оборудуют тренажеры. Спорт должен быть доступен для всех. В Израиле (там был на повышении квалификации) в Тель-Авиве на общем пляже через метр стоят тренажеры. Человек утром пробежал по береговой линии, потом позанимался. Было бы здорово, если бы в Костанае оборудовали велодорожку. Пока что велосипедистом на наших дорогах быть опасно.
– Что цените в коллегах и людях, которые рядом с вами?
– В коллегах для меня важен профессионализм и неравнодушие. Если первое можно накопить с годами, то второе качество должно быть в сердце человека. Безразличие страшно. Например, состояние пациента в динамике ухудшилось, а у врача закончилось рабочее время. Он, махнув рукой, сказал себе: завтра посмотрю, и забыл. Больному стало еще хуже. Врач мог хотя бы из дома позвонить дежурному врачу, поинтересоваться состоянием своего пациента. Вместе бы подумали, чем ему помочь. Или консилиум собери, посоветуйся. Не надо думать, что ты семи пядей во лбу. Не всегда врач сам может справиться с ситуацией. Помните притчу про отца и прутики сыновей. По одному прутики слабые и хрупкие, и только вместе они крепки. В медицине так же. Только вместе мы сила. А если человеку все равно, что было вчера, что есть сейчас, что будет завтра – как такой будет спасать жизни?
Что касается людей в целом, сегодня для меня ценно умение делиться. Я говорю не просто о человеческой щедрости, а о понятии духовном. К сожалению, сегодня в обществе четкое разделение на богатых и бедных. Среднего класса, увы, не так много. А вот было бы больше, быть может, если бы делились с теми, кто беден. Человек не должен думать, почему тот или иной человек стал бомжем. Лучше дайте ему кусок хлеба, чтобы он мог покушать, чем кормить его поучениями, как он докатился до такой жизни.
– Подаете милостыню?
– Тем, кто в ней действительно нуждается. Мимо скромной старушки с протянутой рукой не пройду. Но в Библии сказано: не кричи о милости своей.
– Вы верующий?
– Скорее атеист. В храм не хожу, но Библию читал. Считаю, это книга, как и Коран и Тора, на все времена. Многое в ней почерпнул.
– Юрий Сергеевич, вы счастливый человек?
– Как сказал любимый мною Козьма Прутков, хочешь быть счастливым – будь им. Я счастливый человек.
Людмила КРУГЛОВА
Фото Сергея МИРОНОВА и из личного архива Ю. Моисеева
