Интервью вице-министра по делам религий и гражданского общества Берика АРЫНА, опубликованное в республиканской газете CENTRAL ASIA MONITOR, содержит ответы на многие вопросы по теме религиозного экстремизма.
Против крайностей
– Религиозный экстремизм – это комплексная проблема. Расскажите, какие меры принимаются министерством для ее решения? И насколько эффективно они реализуются на местах? Ведь, как нередко у нас бывает, даже самые совершенные законы страдают на уровне исполнения...
– Министерство по делам религий и гражданского общества реализует широкий комплекс мер, направленных на усиление профилактики религиозного радикализма в Казахстане. В частности, разработан пакет законодательных изменений, идеологическую основу которого составила Концепция государственной политики в религиозной сфере на 2017–2020 годы.
В соответствии с ее положениями активизируется контроль за тем, чтобы не допустить пропаганды деструктивных идей, а также пересматривается круг полномочий госорганов в сфере религиозной деятельности. Но эта работа выстроена таким образом, что государство по-прежнему не будет вмешиваться в канонические и культовые вопросы духовенства.
Меры по идеологическому и информационному противодействию деструктивным религиозным течениям предпринимаются и в рамках межведомственной работы. Так осуществляет свою деятельность специальная Межведомственная комиссия при правительстве, которая занимается вопросами в сфере религии. В результате этого взаимодействия нам удалось усилить безопасность вокруг культовых учреждений, выстроить постоянный мониторинг каналов распространения религиозных материалов. А совместно с Министерством внутренних дел организована деятельность специальной службы реабилитации осужденных за преступления экстремистского и террористического характера... В стране действуют 250 специальных информационно-разъяснительных групп, объединяющих более 3,5 тысячи человек. Надо честно признать: не все эти мероприятия приносят требуемый результат. Есть вопросы и к качеству лекторской работы, и к составу привлекаемой целевой аудитории. Разумеется, мы стараемся выявлять подобные проблемы и своевременно их устранять... В целом могу сказать, что в результате сотрудничества государственных органов, неправительственных организаций и религиозных объединений влияние деструктивных религиозных идей постепенно снижается.
На принципах светскости
– Принятая Концепция государственной политики в религиозной сфере на 2017-2020 годы во многом нацелена на укрепление светскости государства. Как вы думаете, можно ли считать светскость основой противодействия религиозному экстремизму?
– Концепция – это своеобразная система взглядов на отношения государства и религии. Ни для кого не секрет, что в последние годы в нашей стране наблюдается рост уровня религиозности населения. При этом светскость не означает атеизм. Это создание универсальных условий для субъектов общественных отношений вне зависимости от религиозных убеждений или отсутствия таковых вовсе. Это равенство всех перед законом. В условиях полиэтничного общества и в нынешней геополитической ситуации в мире светское устройство государства является единственно возможным способом сохранить мир и спокойствие в стране, а также нейтрализовать религиозный экстремизм.
– Разработанный законопроект содержит много ограничительных мер. Но не переходит ли он ту грань, за которой безопасность обеспечивается через нарушение основных человеческих прав?
– Демократия – это не вседозволенность. Убежден, что здесь не может быть и речи о покушении на фундаментальные человеческие права. Наоборот, наши предложения способствуют тому, чтобы граждане Казахстана чувствовали себя в безопасности и были более защищены в том, что касается их прав. В процессе законотворчества государство использует самые разные способы правового регулирования. В одних случаях приоритет отдается тому, что дозволено, в других – запретам. Но санкции были и остаются одним из действенных механизмов обеспечения права. С их помощью государство стремится побудить граждан и иных лиц к тому, чтобы они надлежащим образом исполняли возложенные на них обязанности или соблюдали правовые ограничения.
Советуясь с обществом...
– Планируется введение законодательной нормы, предусматривающей запрет на ношение в общественных местах предметов одежды, препятствующих распознаванию лица. Как это будет выглядеть на практике? И будут ли какие-либо исключения?
– Президент страны на XXV сессии Ассамблеи народа Казахстана и во время встречи с верховным муфтием назвал недопустимым разделение граждан по принципу принадлежности к тем или иным религиозным течениям и показную демонстрацию чуждых нашему обществу религиозных взглядов. Поэтому в законопроекте предложено запретить ношение предметов одежды, препятствующих распознаванию лица в общественных местах.
Например, лыжные маски, такие элементы женской одежды, как никаб, чадра, паранджа, балаклава, мешают сотрудникам правоохранительных органов распознавать и идентифицировать личность. Тем самым снижается эффективность мер по обеспечению общественной безопасности. Сразу отмечу, что данная норма не предполагает запрета на ношение платков и хиджабов. Кроме того, мы должны учитывать желание наших граждан быть уверенными в том, что за маской внешней религиозности не скрывается лицо человека, несущего угрозу обществу... И мы ведь не единственные, кто принял такое решение. Подобная практика распространена в Бельгии, Франции, Нидерландах, Болгарии.
Понятно, что невозможно противодействовать деструктивным религиозным течениям только путем запрета внешних атрибутов и предметов одежды. Необходимо в первую очередь бороться с причинами радикализации и искать решение тех вопросов, которые тревожат общество и власть.
Сауле ИСАБАЕВА (статья опубликована в сокращении)
Фото Интернет
