В те времена, когда персональные авто в аграрном секторе были 100-процентной редкостью, начальствующим лицам полагалась лошадь, а к ней кошёвка и сани. И кучер, если начальником была женщина. Мария ЗАЙЧИКОВА, как и коллеги-мужчины, обходилась без кучера. Сама запрягала, кормила, ухаживала за лошадью. И по служебным делам в любое время года ездила одна.
Под грифом «архивная копия»
Заслуженного зоотехника Казахской ССР Марию Зайчикову в Костанае помнят единицы. В Житикаре – значительно больше. Когда я обратилась с запросом в костанайский Госархив, мне выдали два замечательных во всех отношениях документа под грифом «архивная копия». Не так много страниц, но всё, что можно было стандартно рассказать о человеке, они рассказали.
Несколько раз, когда Зайчикову переводили с одной должности на другую, она писала автобиографию. По той же самой причине на нее писались служебные характеристики. Подписывали их разные люди, но слова были одни и те же. Чтобы показать, что она, Зайчикова, заслуживает повышения.
Стандартное описание человека в служебных целях повсеместно практикуется и сегодня. Я тоже недавно писала автобиографию, и мне сказали: кто ж так пишет? Не по форме. А я бы с удовольствием прочитала неформальную автобиографию Марии Алексеевны – о ее отношениях с окружающим миром, с мужчинами. Но никто, с кем я разговаривала, не вспомнил, чтобы рядом с ней был мужчина, даже сплетен на этот счет не было. И уж тем более ничего такого нет в архивных копиях. Хотя один нюанс обращает на себя внимание. В автобиографиях она вообще не пишет о семейном положении. Или это тоже стандарт? Одинокий мужчина пишет «холост», женщинам разрешали опустить данную подробность?
Семья
Но семья у нее все-таки была. Она пишет: «Родители мои: отец, Зайчиков Алексей Алексеевич, был учителем начальной школы, мать, Зайчикова Ольга Яковлевна, была учителем начальной школы. Отец умер в 1928 году, мать – в 1942 году».
Мария родилась в 26-м. Значит, осталась без отца в раннем детстве. В 42-м, когда не стало и мамы, ей было всего 16. В 43-м году окончила среднюю школу в Шуйском районе Ивановской области. Война. Все голодны, раздеты, разуты. Но Мария поступает в Ивановский сельскохозяйственный институт – он один из старейших в России. В 47-м получает диплом зоотехника высшей квалификации и направление в Казахстан, в Кустанайскую область.
«Прошу освободить…»
В книге «Очерки истории Житикаринского района» о Зайчиковой полстраницы. Работала зоотехником, главным зоотехником райсельхозотдела, Забеловской МТС, председателем колхоза имени Ворошилова. Два года училась в аспирантуре Казахского филиала ВАСХНИЛ. Перевелась на заочное отделение…
Но ученой степени у нее не было. А стремление, наверняка, было. Она еще совсем молодая – в Джетыгару приехала 21-летней. Через четыре года написала заявление на имя начальника облсельхозуправления Слежнева – в нем чувствуется отчаяние: «прошу Вас освободить меня от занимаемой должности… Ввиду того что на моем иждивении находится брат, инвалид Отечественной войны II группы, и бабушка, которая в настоящее время болеет. В связи с болезнью я не могу перевезти ее в Джетыгару и потому должна переехать по месту их жительства в Ивановскую область. 21.11.1951 г.»
Вышестоящее начальство никак не отреагировало. А может быть, Марии уже не было смысла возвращаться в Ивановскую область...
– В течение десяти лет я работал вторым секретарем Джетыгаринского райкома партии, не припомню, чтобы Зайчикова была в отпуске, – говорит Бахытжан Жумабаев. – Все директора писали заявления, уезжали на отдых, а она – нет…
Он соглашается, что, скорее всего, ей некуда и не с кем было ехать. Расспрашиваю: какого роста была Мария Алексеевна, как одевалась, достаточно ли была миловидна. Роста – среднего, по-своему красивая, одевалась аккуратно, по моде того времени, но оставалась скромной во всем. В брюках ее никто не видел. Тогда это считалось проявлением буржуазности.
24 часа – это сутки
В январе 73-го Зайчикову назначили директором совхоза имени Дзержинского. В Казахстане женщин-директоров можно было по пальцам одной руки пересчитать. До нее в Дзержинском директора не держались. Совхоз – отдаленный, на самой границе с Оренбургской областью. Зайчикова эту географию повернула в свою пользу. Если полевая кампания грозила затянуться из-за погоды, обращалась за технической помощью к оренбургским коллегам – они не отказывали. Когда соседям надо было помочь, она отправляла людей и комбайны.
– Мария грустной не казалась, – подчеркивает Жумабаев. – Веселая, улыбающаяся, но и требовательная, строгая.
В совхозе все знали, что директор может появиться на любом участке в любое время. Два часа ночи или четыре утра – это было ее рабочее время. Рабочие совхоза, которые при других директорах не прочь были выпить, а потом проспать начало дня, при Зайчиковой вынуждены были остепениться. Упрекнуть коллективу ее было не в чем. Она никому не отказывала в помощи, а сама занимала скромное жилище, хозяйством не обзаводилась, часто обедала и ужинала в совхозной столовой. Андрей Бородин, тогда глава области, приехав как-то в район, спросил, почему у Марии старая «Волга». Сказал помощнику: запиши этот вопрос, в течение недели его надо решить.
Где же ты, счастье?
Жизнь такова, что и новая «Волга» счастья не гарантирует. Жумабаев, рассказывая о совхозе Дзержинского, вспомнил одного из специалистов – красавца и отличного работника.
– У них был роман?- спрашиваю с надеждой.
– Ты что! – Бахытжан Низгулович даже вскрикнул, – кристально чистая репутация. Знаешь, простые парни, наверное, стеснялись к ней подойти. А директору зачем жена-директор?..
Спустя много лет мы почувствовали дыхание ее одиночества, когда работали над материалом. Фотографии в архивных документах – только паспортного формата. И никто нам не мог предоставить других. Хотя, наверняка, в чьих-то семейных альбомах на групповых снимках есть и она. Но в чьих? Ее семейного альбома не осталось. Поэтому художник «КН» Владимир Березкин нарисовал Марию Алексеевну по имеющимся в Госархиве паспортным снимкам.
Ее достояние
Показатели сельхоз предприятий, где Зайчикова работала зоотехником, а потом директором, всегда были высокими. Ветеран журналистики Мария Мостовая в одном из материалов рассказала, как чужая трава суданка прижилась в районе, принесла пользу джетыгаринским хозяйствам. Мария Лукьяновна пишет, что в широком масштабе первой здесь суданку стала выращивать Зайчикова. Урожаи были отменные, зеленая масса шла на сено, сенаж, силос, перерабатывалась в гранулы. Дешевый корм снижал себестоимость продукции. А когда совхоз стал выращивать суданку на семена, то высокие доходы подняли экономику совхоза.
В связи с уходом на пенсию
Документы, копии которых редакции передал Госархив, в конце концов, заканчивались грустно. 21.11.1981 г. Мария Зайчикова пишет короткое заявление на имя секретаря райкома Сподина с просьбой освободить ее от должности директора совхоза «в связи с достижением пенсионного возраста». 15 марта 1982 года освобождают. Пять лет после этого она жила в другом качестве. Ей непривычном. Она ушла безвременно, в 61 год.
Ризван Муртазин, 15 лет руководивший Житикаринским районом, рассказал, что, когда совещания проводились в совхозе Дзержинского, по окончании директора шли к Зайчиковой – теперь уже на кладбище. Там вспоминали, насколько предана она была сельскому хозяйству, как всегда была на работе. Как самозабвенно любила хоккей: создала в совхозе команду, которая побеждала в районе. А когда смотрела большой хоккей по телевизору, то бросала тапки в экран, если игра шла неудачно.
Все, что могла
Такой была ее жизнь – без единой помарки в архивных копиях. Без взысканий. И без людей, по-настоящему близких. Я бы списала все на войну, на раннюю смерть родителей – девочку некому было жалеть, она не научилась быть нежной и любимой. Но! Разве напрасно прошла ее жизнь? Мария Алексеевна была директором, а значит, трудилась на благо государства и тех многих людей, кому жизнь подарила и любовь, и семейное тепло. Для них она сделала всё, что могла.
Автор благодарит за помощь руководителя Госархива Костанайской области Валерия Вишниченко и архивиста Татьяну Омарову.
