29-летняя жительница Костаная Асель Тлеоф сейчас осваивается на новом месте. Можно сказать, на другом краю земли, недалеко от экватора. Там, где коренное население – те самые папуасы, которые снег не видели ни разу. О том, как в 21 веке живет государство Папуа-Новая Гвинея, Асель рассказала нам.
По ту сторону глобуса
Страна эта считается опасной. На одном из официальных сайтов Австралийского правительства написано: «Планируете посетить Папуа-Новую Гвинею? Попробуйте пересмотреть свои планы». На пересмотр у меня времени не было. Муж проработал там полгода, научился лихо водить машину, говорить на местном языке и играть в гольф. После чего объявил: «Жить здесь можно», купил билеты до Костаная и обратно.
Дом наш – с манговым деревом, беседкой и охранником Джексоном. Его профессия здесь востребованна. В стране, где уровень преступности один из самых высоких в мире, охранник у дома – как этикетка, на которую никто не обратит внимания, но, если ее нет, насторожится. Поэтому наш Джексон всегда на посту. Сидит у ворот, передвигая стул по траектории солнца – в тень.
Мой супруг по профессии эколог. Он работает в консалтинговой компании, просчитывает эффект воздействия их проектов на экологию.
Пара свиней за женщину
Рядом с нашим домом сразу две церкви, возле них туда-сюда бегают монашки в голубых фартучках. Церковь здесь популярна, как здоровый образ жизни в Европе. Наряду с такой религиозностью уживается воинственность, безработица и преступность. Индекс преступности в Папуа – 91% (для сравнения: в Казахстане – 42%, в России – 53%).
И к иностранцам – к белому человеку – особое внимание: у него точно есть деньги. Поэтому здесь по улицам лучше передвигаться на машине. В основном грабежами промышляют люди с гор.
Здесь больше 800 разных языков, культур и кланов, и все они между собой выясняют отношения. Небольшой спор из-за неподеленной земли, свиньи или женщины – именно в таком порядке – ведет к мародерству и долголетним кровавым разборкам. Однако при помощи миссионеров местные научились и договариваться. Например, за потерянного мужчину компенсация около $2 тысяч, за убитую женщину – $770, и пара свиней. Это когда дело непринципиальное. Есть случаи, когда ответ – только месть.
Бабий бунт
Как сказала одна из моих знакомых, «я покончила с местными мужчинами. Ищу теперь белого мужа». Белые мужчины, по ее мнению, добрые и трезвые.
Мужья же местные другие. Более 67% женщин подвергаются насилию, а в горных местностях – до 100%. Женщина может быть изнасилована на центральном рынке днем посреди толпы – и ее не станут защищать.
Женщины одного из поселков однажды договорились между собой, и 10 лет кряду убивали новорожденных мальчиков. Так они избавлялись от последующего насилия.
Обогрели, обобрали и... съели
О каннибализме знают все – эта тема здесь табу. Практиковать вроде как перестали, но есть-таки опасения, что там, глубоко, куда не дошла цивилизация, это еще живет. Только недавно нашли останки одного канадца, который пропал 30 лет назад. Он плыл на моторной лодке, и вдруг у нее отказал мотор. Недалеко он увидел остров и решил доплыть до него, попросить помощи местных жителей. Те, конечно, встретили его с объятиями и съели. Банановые листья, рис и канадец.
На другие гастрономические пристрастия здесь влияние имеют азиаты. В 2009 году более 100 человек вышли в поддержку «антиазиатского» марша – они разгромили и сожгли десятки китайских ресторанов и магазинов. Однако курс на Азию продолжается.
В местном питании нас ничего особо не шокировало. Зелень, капуста, картошка, сладкая картошка, бананы, яйца, рис. Самое популярное из традиционного – «муму». Готовится из мяса (свинина, курица), со сладким картофелем, рисом, зеленью, банановыми листьями и запекается в земляной печи. Слово «муму» переводится как «земляная печь».
Честно
Слово «папуа» на древнем языке означает «неопределенного происхождения». Название дал испанец, оно прижилось, так и оставив этих людей кем-то неопределенного происхождения. С точки зрения фэн-шуй, это полный провал. Но с точки зрения человеческой природы это честно. Здесь можно запросто увидеть в супермаркете босого человека. Асель признается, что именно здесь приходит понимание, что не все должно поддаваться определению, и есть вещи, которым лучше идти своим ходом.
И когда стоишь в пробке, а по дороге бредет босой старик с посохом, то хочется его защитить от всех – австралийцев, азиатов, от белых мужей, Красного Креста. А еще от наступающего прогресса, всепоглощающей цивилизации и того момента, когда он забудет, откуда пришел.
Ирина ГУДОВА
Фото Асель ТЛЕОФ
