Её подарил костанайцам Казахский государственный академический театр оперы и балета им. Абая (г. Алматы). В рамках госпрограммы артисты привезли нам «Легенды Великой степи» и «Щелкунчика».
На диете лишь девчонки
Перед спектаклем одни репетируют на сцене, другие – в руках гримера или костюмера. Непривычно видеть парней, подводящих глаза у зеркала. Но артистов балета обязательно учат основам грима. Ахтан Асылбашев уже в гриме, поэтому есть время на интервью. В театре он второй год, признается: сцена затягивает...
– Мой дедушка был артистом балета, – рассказывает Ахтан. – Наверное, он разглядел во мне потенциал. Учителя обязательно смотрят на красивую стопу, на пластичность тела, на музыкальность.
– Правда, что у балерин стопа от нагрузок деформируется?
– Не у всех. Случается, что и в кровь ноги стираем после многочасовых тренировок. Я тогда ногам прописываю теплую ванночку.
– Диету держите?
– Это девочки держат, а нам, парням, нужно хорошо и много кушать, чтобы мускулы были.
Елена Коновалова накладывает сложный грим – парня нужно превратить в почтенного старца. На столе куча красок, на стене – париков. И вот на меня уже смотрит аксакал.
– Образ создаем вместе с режиссером, исходя из особенностей лица, характера артиста, – объясняет гример с 30-летним стажем. – Сколько уходит времени на грим? Все зависит от того, как далеко зритель от сцены. Если близко, грим наносим максимально жизненный, если далеко, делаем так, чтобы и с последнего ряда героя можно было увидеть. На сложный грим уходит и час, и полтора. Сегодня у меня молодая балерина выходит апашкой, потом появляется в виде юного видения, а в последнем акте ее снова нужно состарить. Такая работа...
Поэзия ног
Замечаю балерину, которая обувается на сцене, и не могу оторвать глаз от её стопы: ножка неестественно выгнута.
– Это вкладыши, – откликается на мое любопытство солистка балета Динара Кудабаева, показывая маленькие подушечки, которые она прячет в пуанты, – чтобы не натирались фаланги пальцев. Советские балерины использовали целлофановые пакеты, обмотанные капроновыми чулками, а мы – современные материалы. Пуанты раньше были на деревянной подошве, ломались каждую неделю. Сейчас у нас американские, на пластиковой подошве, мы их даже аккуратно стираем. Выдерживают практически сезон. Дорогие, 43 тысячи тенге – пара.
Динару в балет привела бабушка. Да, признается балерина, детства не было, но она не жалеет. Говорит, когда чувствуешь ответную реакцию зрителя, готов и после сложного спектакля опять на сцену. Ноги сами несут.
Знаменитые 32 фуэте учат крутить на втором курсе балетного училища. Динара тоже умеет и раскрывает секрет: главное, при вращении сконцентрироваться на одной точке, будь то дверь, чье-то украшение или орнамент на стене, только не на человеке – это отвлекает.
– Наверное, высокие каблуки для балерины не проблема?
– Да, но балерины предпочитают в жизни удобную обувь без каблука.
Айгуль Дуйсекова морщится от боли. Гример вкалывает в ее волосы страусиные перья. Девушка – балерина со стажем, хотя выглядит на 17, не больше. Тоненькая, гибкая. Вес балерины высчитывается за минусом 120 см от роста. И в этом весе нужно держаться, иначе партнер надорвется. Айгуль не замужем, хотя мечтает о семье. Жесткий режим – ежедневные тренировки, спектакли с четверга по воскресенье, выходной в понедельник, когда балерина отсыпается – практически не оставляет времени для личной жизни. Стоит ли балет этого? Ответ незамедлительный: стоит.
Балет и КГБ: что общего?
Прежде чем алматинский балет приехал в Костанай, его представители прибыли к нам, чтобы познакомиться со сценой. А потом помимо декораций и костюмов артисты привезли с собой... пол!
– Балетный линолеум и пол «Арлекин», – поясняет замдиректора театра Канат Каражанов. В Костанае театр драматический (балет разместился в помещении Казахского драмтеатра. – Прим. авт.), и пол не приспособлен для нас. А размеры вашей сцены не позволяют привезти все декорации.
Обращаем внимание на грациозную походку замдиректора, его прямую спину и гордую посадку головы.
– Бывших артистов балета, как и бывших кгбшников, не бывает, – смеется Канат Батырбекович. Он 17 лет преподавал в хореографическом училище.
– Говорят, век артиста балета короток...
– Танцевать можно и в 70, только смотреть на это нельзя, – улыбается он. – Балет – это искусство молодых, которые высоко прыгают, красиво вращаются. С возрастом это делать сложнее. К нам поступает до восьмидесяти 10-летних учеников, а выпускаем в лучшем случае 15-18. Не каждый выдерживает. Балет – это дисциплина, тяжелый физический труд. Не люблю так говорить, потому что зритель, который приходит, не должен этого видеть. Помню, в 90-е мы гастролировали по поселкам, чтобы выжить. После очередного выступления одна бабушка сказала: «Если вы так пляшете, значит, всё у нас будет хорошо». Миссия нашего искусства – дарить положительные эмоции.
А еще мы работаем в историческом здании, на сцене которого в годы войны танцевала Галина Уланова. Нашему театру в этом году исполнится 85 лет. Мы – первый академический театр, и планку свою приходится держать высоко. А планка стоимости билетов, напротив, невысока – 1,5 тысячи тенге для регионов. Чтобы каждая семья могла прийти на балет.
До слёз...
Пусть сцена мала, но зал на спектаклях алматинского балета был полон. Костанайцы то в трогательной тишине сопереживали героям, то под громкие аплодисменты и крики «Браво!» восхищались артистами. Выходя, многие признавались: трогательно, тонко, по-настоящему. До слёз!
