Сельским Кулибиным в сарыкольском селе Большие Дубравы называют Василия МУХАЧЕВА. Сам смастерил мотоблок, сам собрал трактор. А еще Василий Петрович – фронтовик. Единственный в районе...
Другое детство
О том, что это дом участника Великой Отечественной войны, говорит красная звезда на входной двери. О том, что у хозяина этого дома золотые руки, говорит колодец возле двора. Самодельный, ухоженный, добротный. Супруга Нина Дмитриевна встречает нас на пороге. Заходим в дом, и сразу обдает свежим воздухом. Внутри явно прохладно. Настолько, что снимать верхнюю одежду не хочется. Василий Петрович будто мои мысли прочитал:
– 15-й год мне шел, когда началась война. Жили в Кировской области. Отца на фронт забрали, погиб. Деда помню, здоровый был, и меня заставлял купаться в холодной воде. Благодаря этому я крепкий.
Удивительное поколение. Тяжело? Холодно? Ничего, зато крепче будем...
– Тогда детство другое было. Не было заведено, как сейчас, что-то планировать. Застала война меня на тракторе в деревне Багаи. В октябре 1943-го в армию забрали. Вместо заработка давали хлеб, я его отправлял домой. Как-то мама написала: «Твои друзья передали посылку. Большое спасибо».
«Пригибайсь!»
Парнишке семнадцати лет не было, когда он отправился служить на Дальний Восток. В августе 1945 года началась советско-японская война. Разведчик Василий Мухачев попал в состав автоматного взвода. Сначала у него было противотанковое ружье весом в 16 кг. Но как подошли к границе, взвод расформировали, ПТР забрали. Осталась в руках только граната и 16 патронов.
– Помню, смеркается, в небе – яркий полумесяц, и старшина зовет меня к себе. Выдает оружие, а утром подъем, и к переправе, – вспоминает мужчина. – Наши минометчики установили орудие, чтобы обезопасить тот берег. Мы в это время через понтонный мост перебирались, а по ту сторону реки дали первый залп, второй, третий... Огонь прямо на нас. Кто успел к траншеям подскочить, а кто нет... Были и убитые, и раненые. Почему по нам стреляли? Местность топкая, сырая, залп дали, установка и села в мягкую землю, сменился угол. Переправились мы кое-как, шли вдоль границы к первой погранзаставе – разбита, ко второй – то же самое. К третьей – идут навстречу два пограничника. Слышим свист пуль. «Пригибайсь!»
Война закончилась, а Василий Мухачев пробыл в Маньчжурии еще пять лет радистом-телеграфистом.
Характер
Пока он служил, дома ждала невеста, Нина. Та самая Нина Дмитриевна, что открыла нам дверь.
– Я был первым парнем на деревне, а чтобы с ней встретиться, через забор лазил, – вспоминает Василий Петрович.
– В 1952 году поженились. Вот, 65 лет вместе, – добавляет Нина Дмитриевна. – Ошеломил он меня однажды. Работал бригадиром тракторной бригады. Гремела казахстанская целина, а у нас в колхозе какая техника? Разбитая. Вот он решил и тайком уехал в 1959-м. А у нас уже двое детей. Приехал в Урицкий район, здесь уже были из нашей деревни люди. Полтора года жил без семьи, так разбаловался: до этого ни пил, ни курил, а тут начал, но, правда, потом, как мы приехали, бросил. Работал механиком в отделении «Енбек». Я там же учителем начальных классов устроилась. Потом перевели учителем русского языка и литературы в Большие Дубравы. Так и проработала 40 лет.
С таким мужем сердце не болит
Василий Петрович на собственноручно собранном тракторе до сих пор (в 91 год!) выезжает в лес, заготавливает сено. Подворье у Мухачевых небольшое, не то что раньше, остались куры, да собака с кошкой.
Военные годы, конечно, дают о себе знать. Чтобы не крутило ноги, фронтовик изобрел механизм: к спинке дивана прикрутил алюминиевую пластину.
– Когда уснуть от боли не могу, упираюсь пятками в пластину, и всё проходит. Как это действует? От пластины провод идет метра на полтора в землю. В газете вычитал.
Кстати, в селе считается, что фронтовик может руками в один миг снять боль.
– Есть такое, – подтверждает супруга. – Больницы-то у нас нет, надо в район ехать. Прибегут к нему ребятишки, зуб, говорят, болит. Так он руку к щеке приложит и спрашивает: болит? Нет, отвечают. Он и меня лечит: чуть с сердцем плохо, так помашет-помашет руками, и уходит боль...
P.S. Мы спросили в районном совете ветеранов, может ли единственный в районе фронтовик рассчитывать на улучшение жилищных условий. Уж больно холодно в стареньком доме, да и хозяин уже не в тех силах. Ответ: раз жилье есть и оно не в аварийном состоянии, то другого не положено. А с ремонтом власти могут помочь. Но старики сами должны обратиться за помощью. Вот только не привыкли они ни жаловаться, ни просить. Это тоже важно учитывать, пока есть еще в наших селах дома со звёздочками...
