2 июля в областной библиотеке для детей и юношества им. Алтынсарина пройдет Библио-КЕШ-Party. Интерактивный читательский вечер. Одним из его спикеров станет научный редактор журнала OYLA наша землячка Мария ВАЛЯЕВА. Мы встретились с Марией во время ее костанайских каникул и поговорили о том, почему быть умным модно.
- Расскажите сначала о том, кто такой научный редактор и чем он занимается.
- Это человек, который проверяет научность материалов, заказывает авторам темы. И занимается всем остальным – от работы с версткой до контроля переводчиков. Я закончила биофак КазНУ им. Аль-Фараби. Сначала бакалавриат, потом магистратуру.
Но мне всегда нравилась журналистика. Писать самой и читать других. Правда, я не знала, как мне усидеть на двух стульях – совместить интерес к журналистике с любовью к науке. Ведь я по-настоящему люблю биологию, это наше семейное дело и вообще это круто-круто. Но, видимо, я была в каком-то информационном вакууме, что до четвертого курса не знала о том, что есть такая профессия – научный журналист. А потом мне на глаза попалась статья Аси Казанцевой в журнале «Метрополь» о том, как таким журналистом стать. Для меня это стало откровением.
Я не знала, куда я могу писать, но решила в этом направлении потихоньку двигаться. Стала выступать в алматинском лектории «Печа-куча». Рассказывала про генетические тестирования и прочие подобные вещи. И там же познакомилась с редактором Асем Жамишевой. Сначала я была просто автором, а потом меня пригласили редактором.
Свою работу очень люблю. Мы выходим на двух языках. И если в русскоязычном пространстве еще можно найти похожий контент, то для казахскоязычных детей и подростков наш журнал – единственный источник подобной информации. Например, мы писали о том, как модифицировать вирус иммунодефицита человека, чтобы он приносил пользу. Или сделали большой материал о депрессии. Оба – на казахском языке. Конечно, берем темы, которые сейчас на поверхности. Возвращаемся к тем, которые считаем важными.
- Например, депрессия. Одни называют ее заболеванием, а другие прихотью…
- И о ней тоже. Если хандра не отпускает вас на выходных, а с приходом понедельника проходит, то да, это прихоть. А если вы в течение нескольких месяцев живете в обнимку с дементором из «Гарри Поттера», то это уже серьезнее. Депрессия — это заболевание, завязанное на работе нейромедиаторов. Такая биохимическая поломка, которую нужно заметить и лечить. Обратиться к специалисту, который назначит грамотную терапию. Депрессия влияет не только на настроение, но и на весь организм. Поэтому пускать на самотек это дело нельзя.
- Существует ли какой-то околонаучный список тем, которые очень влияют на жизнь людей, но насчет которых люди сильно заблуждаются?
- Конечно. Навскидку это ГМО, прививки и антибиотики. Сейчас общество разделено на тех, кто знает, и тех, кто не знает, что генетическая модификация – это нормально. Мы сами те же генетически модифицированные организмы. Сейчас технологии развиваются так быстро, и то, какое место ты займешь в мире лет через пять-десять, напрямую зависит от того, насколько ты разберешься в том, что происходит в мире сейчас.
Поэтому в корпорациях типа «Яндекса» популярен такой вид тимбилдинга, когда руководство приглашает популяризатора от науки, который читает лекцию о том, что те же ГМО вообще-то классные и не стоит их бояться. А гомеопатия, наоборот, совершенно бесполезна. Это лечение сахарными пилюлями, в которых в минимальных дозах содержатся действующие вещества. Пользы ноль.
- Прививок бояться тоже не стоит?
- Сложный вопрос. Прививки сделали мир таким, какой он есть сейчас. Если бы не прививки, большинство моих и ваших знакомых просто бы не дожили до встречи с нами. Благодаря прививкам, гигиене и антибиотикам эпидемии сегодня не выкашивают целые континенты. Поэтому прививки – это хороший инструмент, но, как и любой инструмент, его можно использовать неправильно. Нужно смотреть на противопоказания и аллергические реакции. Полностью отказываться от прививок опасно не только для себя, но и для окружающих. Инфекции мутируют и меняются. И если мы дадим слабину и позволим себя заразить, то не известно, к каким последствиям это может привести.
- А что насчет антибиотиков?
- Ими нельзя лечить грипп. Потому что антибиотики воздействуют на клеточные структуры бактерий, а вирус – это не клеточный организм. Поэтому такое лечение совершенно бесполезно. Но и большие дозы витамина С во время простуды тоже не есть хорошо. Хотя, казалось бы, простыл – выпей витаминку. Это так, но без выхода за норму.
Да, когда-то витамином С действительно лечили почти все, и тому поспособствовал авторитет человека, который его открыл, дважды Нобелевского лауреата Лайнуса Полинга. Но Полинг предлагал лечить этим витамином и раковые заболевания. Под конец жизни он сам горстями пил витамин С, и ни к чему хорошему его это не привело.
- К слову, о научных популяризаторах, которых приглашают читать лекции в «Яндексе». Есть ли сегодня в СНГ тенденции интереса к науке? Со стороны кажется, что да.
- Это так. Появился хороший рынок научно-популярной литературы. В 90-е он сошел на нет, а в нулевые стал возрождаться. Появилось множество опытных популяризаторов. Например, Александр Марков, который вдруг обнаружил, что на постсоветском пространстве люди плохо понимают, что такое теория эволюции. Он решил, почему бы именно ему не рассказать им об этом. На нем и его коллегах выросло молодое племя популяризаторов. Например, Ася Казанцева и Александр Панчин. Они пишут о науке простым понятным языком не без юмора. Есть совершенно замечательный фонд «Эволюция», который готовит лекторов и проводит научно-популярные мероприятия.
Ну и, конечно, помимо пула научно-популярной информации есть еще процесс развития самой науки. Быть умным – это теперь сексуально. Еще лет двадцать назад было такое ругательство – «ботаник». Эдакий Шурик в очках, который немножко неудачник. Сейчас заниматься наукой – это классно. Например, круто смотреть «Теорию Большого взрыва», но еще круче понимать научные шутки оттуда.
- То есть стереотипа о ботанике больше нет?
- Я думаю, что сейчас стыдно, если тебя глупым назовут. Имидж человека в науке повысился. Ты можешь быть востребованным ученым и ездить по мировым лабораториям. Сегодня – в Праге, завтра – в Нью-Йорке. Современный ученый – это пассионарный персонаж, человек мира. У него огромный пласт возможностей для того, чтобы стать успешным. Узнать все, что он хочет узнать на деньги налогоплательщиков. И тем же налогоплательщикам принести пользу! Например, получить грант и вырастить какой-то сорт культуры, который будет устойчив к засухе. Ты можешь реально изменить участок мира вокруг себя. И какая тебе разница, назовут тебя ботаником или нет, если ты мир меняешь?
- Вы говорили, что биология – это ваше семейное дело...
- Да, моя мама кандидат биологических наук и с детства посвящала меня в это дело. Так что я еще с дошкольного возраста знала, как работает микроскоп. Если у меня был какой-то вопрос, то я обращалась к маме, и она доступно все объясняла. У нас никогда не было такой позиции – «станешь биологом, и точка». Это было так естественно.
Я подумала: «Биология? Почему бы и нет, если все равно это получается?». Закончила костанайскую СШ № 1, моим классным руководителем была Ирина Георгиевна Кириченко. Совершенно потрясающий педагог и биолог, которая очень много в меня вложила. Поэтому все вышло очень естественно.
- Что делать тому, кто хочет стать научным журналистом, но плохо разбирается в науке?
- Конечно, естественно-научный бэкграунд желателен. Он позволяет структурировать мысли и избежать ошибок, которые человеку со специализацией могут показаться абсолютно банальными. Но, с другой стороны, если у вас есть навык работы с экспертами, то вы сможете брать интервью и экспертные мнения.
Не важно, какое у тебя образование, если ты хороший журналист. Можно работать с издательствами по Интернету. Редакторы постоянно горят и всегда будут рады, если вдруг кто-то придет с конкретной идеей: «Я хочу написать вот про это, это и это». Пара-тройка таких материалов, и вот ты уже научный журналист. Расстояний нет, Интернет их стер. И ты можешь получать деньги за то, что занимаешься удовлетворением собственного любопытства. А именно им, по сути, и является научная журналистика. И это ли не счастье?
