Щиты возле обменников снова в центре нашего внимания. Национальная валюта заметно ослабела. В чем причины и должен ли вмешаться Нацбанк?
Противники
Директор Центра прикладных исследований «Талап» Рахим Ошакбаев был и остаётся одним из ярых противников перехода к плавающему курсу тенге: «Такой режим более уместен для стран, у которых диверсифицирована экспортная валютная выручка. Поэтому он не предусматривает такой дикой волатильности, как у нас. Мы очень сильно зависим от нефти – от ее объемов, от цен на нефть, которые априори волатильны». Аналитик и в прошлом году называл вредным плавающий курс, предлагал вернуться к фиксированному. Предлагал и варианты, как определить оптимальный курс тенге.
Сегодня Ошакбаева многие цитируют. Не потому ли, что Нацбанк заявил о готовности осуществить интервенции, направленные на сглаживание значительных и дестабилизирующих колебаний курса тенге. Это прозвучало после 9 августа, когда тенге ослаб до уровня 354,06 к доллару, что в свою очередь последовало за падением рубля на фоне новых санкций США, вступающих в силу 22 августа.
Двойной урон
Как бы то ни было, граждане хотят точно знать: плавающий курс тенге – роковая ошибка, и если да, то будут ли ее исправлять?
С этим вопросом мы обратились к Альберту Рау, члену комитета по финансам и бюджету Мажилиса Парламента РК, доктору экономических наук. Ответ был таким:
– Или мы забыли, сколько золотовалютных резервов было израсходовано в период с ноября 2014 по август 2015 годов? На эти деньги массово завозились товары из России, что наносило двойной урон: тратили золотовалютные резервы и останавливали свои производства, так как наши товары оказывались неконкурентоспособными. В условиях единого экономического пространства макроэкономическая политика стран-участниц должна быть согласованной и объективной. Если Центробанк России проводит плавающий курс, Нацбанк Казахстана вынужден проводить аналогичную политику.
Альберт Рау подчеркнул, что «при рассуждении о переходе на фиксированный курс некоторые эксперты ставят под сомнение необходимость нашего членства в ЕАЭС, а это уже совсем другая тема. Надо понимать, что интеграционные объединения – это проекты долгосрочные. Оценивая их, нельзя исходить из конъюнктурных соображений».
До и после
С политиком и экономистом Петром Своиком мы разговаривали до и после обвала рубля и тенге. Приведу краткие выдержки из его высказываний.
До:
– ...В финансовом плане, мы – глубокая периферия американской долларовой системы. Россия на один уровень выше. Мы даже не столько на доллар оглядываемся, сколько на рубль. Тенге испытывает колебания вслед за рублем. Эта система болеет, но пока альтернативы ей нет.
– Якобы Россия и Китай нашли ахиллесову пяту США – долговые обязательства. Но доллар как не падал, так и не падает.
– В некой обозримой перспективе доллар перестанет быть глобальной валютой. Трамп возвращает доллар в Америку.
После:
– ...говорить о самостоятельном поведении тенге преждевременно. Объемы его использования – мизерные. Председатель Нацбанка Акишев не так давно привел уничижительную статистику: даже в торговле с Россией тенге используется на 1-3 процентов. Еще и поэтому курсовое поведение тенге полностью зависит от рубля. В 14-15 годах мы это увидели. Если рубль – средний брат доллара, то тенге – младший брат рубля.
– Ошакбаев считает, что было ошибкой переходить на плавающий курс...
– Слово «ошибка», может быть, не совсем точно определяет ситуацию. В конце 90-х мы и Россия фактически отказались от монетарного суверенитета. Рубль стал русским долларом, тенге – казахским долларом. Ошибка не в том, что вассал кланяется суверену, ему это полагается, ошибка в том, что мы согласились на роль вассалов.
– Против плавающего курса те, кто против ЕАЭС?
– Чаще всего, это так и есть. Другой вопрос, что ЕАЭС – недоделанное объединение, хотя и в таком виде он стал самым главным катализатором всего мирового переустройства. Это образование будоражит весь мир, напрягает со страшной силой. Но сам союз вперед не двигается. Остается в промежуточном положении. Экономически недооформлен: у него нет единой валюты, нет инвестиционной и кредитной политики, тем более нет политической составляющей.
Танцы с бубном
Андрей Коваль, руководитель управления КГУ им. А. Байтурсынова по науке и послевузовскому образованию, кандидат экономических наук, говорит, что если мы и совершили ошибку, то перейдя к рыночной экономике. Но раз приняли такое решение, то дальше должна быть последовательность шагов:
– Во всех странах происходят кризисы, падения и подъемы, и это воспринимается нормально. Мы, к сожалению, мыслим мерками прошлого века. В рыночной экономике стабильными бывают только некоторые процессы, например, спрос и предложение, конкуренция, интересы экономических субъектов. Все остальное меняется.
Танцы с бубном, которые демонстрируют многочисленные эксперты, мало чем помогут. Но это не значит, что государство может устраниться от того, чтобы брать на себя риски или заботиться о малообеспеченном населении. Сейчас у нас нуждаются в защите не только пенсионеры, они как раз защищены достаточно неплохо, в защите нуждается малый и средний бизнес. У него очень большие проблемы в связи с проседанием спроса. Надо поддерживать не банки и не курс валюты, а МСБ. Каждое утро акимы должны начинать с этого вопроса, спрашивать, чем помочь. Тогда наша экономика будет более стабильной, получит запас прочности.
– Как помочь повысить спрос на продукцию МСБ? Он проседает не из-за курса валют. Возьмем печеный хлеб – абсолютная величина, ценность. Вы довольны качеством хлеба?
– Я беру на Затобольском хлебозаводе и черный, и белый. Не ленюсь туда ездить. Вот кому нужны инвестиции, чтобы завод не только свой район обеспечивал, но и еще 10-20 магазинов в Костанае, например. У нас есть люди, которые умеют работать хорошо. Надо вкладывать деньги по хорошим адресам, тогда вопрос, сколько стоит доллар, будет не таким сильным раздражителем, как сегодня.
Кто не беспокоится?
Обвалился не только рубль, но, к примеру, и турецкая лира. Президент Турции Эрдоган призвал народ вести расчеты только в лире. Даже оппозиция этот призыв поддержала. Как пройдет валютная реконструкция, будем наблюдать.
А вот в Германии доллар не воспринимается. Евгений Аман, в свое время депутат Сената, а затем ответственный секретарь МСХ РК, говорит, что конкуренция между евро и долларом достаточно высока. На госуровне этот процесс постоянно контролируется. Но обыватели далеки от беспокойства о колебании курса.
– Утверждение, что немецкая экономика самая устойчивая в мире, очень близко к истине, – говорит Евгений Аман. – Немцы накапливают только евро, другая валюта их не интересует. При этом ФРГ – часть Евросоюза, в котором тоже много проблем. Мы не можем сказать, что Германия изолирована от внешнего влияния или кризисов партнеров по ЕС. Но ей хватает ресурсов, чтобы сохранять стабильность.
