Почему костанайцы все еще не готовы платить за мирное разрешение конфликтов и что такое истинное гражданское сознание? Об этом «КН» беседуют с президентом Ассоциации профессиональных медиаторов Костанайской области Сергеем БОГАТЫРЕВЫМ.
Гарант – взаимная выгода
– Сергей Алексеевич, в августе в стране был День медиации, во время которого все желающие могли получить бесплатную консультацию у специалистов. По итогам этого дня вы сказали, что людей больше всего интересовало. А именно – что такое медиация вообще. Почему после семи лет, прошедших с принятия закона «О медиации», многие до сих пор имеют о ней лишь смутное представление?
– При этом сложно упрекнуть систему в том, что она мало делает для того, чтобы медиация в стране развивалась. Думаю, проблема все-таки в человеке. Медиация рассчитана на общество с высоким уровнем гражданского сознания. В процессе разрешения конфликтов стороны должны сами принимать на себя ответственность. А это для наших людей, которые привыкли перекладывать все на чужие плечи, все еще сложно. Проще обратиться в суд, написать заявление, переложить все на судей и адвокатов и ждать принятия решения, забывая, что в суде может быть только выигравший и проигравший. Последний будет очень недоволен, начнет подавать апелляционные жалобы и конфликт продолжится. Если бы стороны обратились к медиатору, то он мог бы привести их к взаимовыгодному соглашению. При этом специфика медиации в том, чтобы люди сами нашли путь решения проблемы. А медиатор лишь направляет их.
– Возможно, в суд обращаются потому, что исполнение его решений обязательно. Тогда как в медиации очень сложно говорить о каких-то гарантиях.
– Гарантом тут служит взаимная выгода. Каждый заинтересован в том, чтобы выполнить определенные условия. Может быть, даже пойти на какие-то минимальные уступки, чтобы в итоге все остались довольны и конфликт был исчерпан. Причем необходимость медиации понимают и в самой судебной системе. С 2017 года в шести областях проходит пилотный проект, инициированный Верховным судом РК. Одним из его результатов должно стать приравнивание медиативного соглашения к исполнительному листу. У тебя на руках есть соглашение, вторая сторона его не выполняет и вот тогда ты имеешь право обраться за это в суд. Кроме того, сейчас активно обсуждают вопрос о том, чтобы не принимать заявления в суд, пока стороны не пройдут медиацию. Конфликтуете? Будьте добры сначала попробовать решить проблему полюбовно. Не смогли? Вот тогда можно подключать государство. И ведь многие готовы мириться уже сейчас. Заключают мировые соглашения. Но в суде.
Работа нужна системная
– Чем мировое соглашение, заключенное в суде, принципиально отличается от медиативного?
– Тем, что все решения принимает судья. И он же целиком и полностью диктует свою точку зрения на данный конфликт. Стороны так или иначе находятся под давлением. Прелесть медиации, на мой взгляд, заключается в гибкости. Работая в рамках законодательства, мы можем приходить к нестандартным решениям. Например, трудовой конфликт. Есть заказчик и исполнитель. Заказчик отказывается платить исполнителю вообще. Но исполнитель тоже хорош – выполнил работу не так качественно, как обещал. Но при этом достаточно хорошо, чтобы требовать за это оплату. В договоре сказано, что оплата должна быть произведена стопроцентно. Если бы разбирательство шло в суде, то там, ссылаясь на этот договор, приняли бы решение либо о полной оплате, либо о полной неоплате. И кто-то был бы недоволен! Мы договорились о принятии дополнительного договора, в котором оговорены условия на случай некачественной работы. Заказчик оплатил 70 процентов от суммы. Все остались довольны.
– Весной «КН» писали о ситуации, в которой государство практически выступило в роли медиатора. Дольщики не могли добиться того, чтобы застройщик завершил строительство дома. У строителей возникли проблемы с законом и с финансами. Костанайский городской акимат более-менее урегулировал конфликт. Могли люди в этой ситуации обратиться к медиаторам?
– Конечно. Можно сказать, что тут все прошло на уровне народной медиации. Юридическая неграмотность постсоветского человека – это практически наша национальная черта. Многие идут на сомнительные сделки, а потом хватаются за голову и не знают как решить проблему. С государством же мы находим понимание в том, чтобы проводить работу по просвещению. С 2013 года мы работаем вместе с управлением внутренней политики областного акимата. Сначала проводили разовые тренинги и семинары, потом поняли, что работа нужна системная. В прошлом году провели хороший пилотный проект в Тарановском районе. Объехали все сельские округа, в каждом приняли участие в собрании жителей, рассказали о том, кто такие медиаторы и чем они могут быть полезны. Каждый округ выдвинул своего кандидата. И уже этих людей мы обучили в райцентре. Все они теперь непрофессиональные медиаторы, но могут у себя на местах решать конфликты. В этом году отрабатываем Костанайский и Алтынсаринский районы. Еще у нас есть проект по школам. Это ведь то еще конфликтное место! Реализуем проект пока в пяти школах Костаная. Настойчиво рекомендовали, чтобы каждая выдвигала не менее трех кандидатов. Например, социальный педагог, психолог и родитель. В каждой из этих школ теперь создан консультационный пункт по вопросам медиации. В перспективе мы видим развитие школьной медиации. Хотим обучить нашим механизмам активных старшеклассников, чтобы в случае чего, дети не бежали жаловаться взрослым, а пытались конструктивно решать конфликт на своем уровне. Это такое воспитание гражданского сознания со школьной скамьи.
– В селах вы готовили непрофессиональных медиаторов. Чем они отличаются от профессиональных?
– Непрофессиональные медиаторы не имеют права брать оплату за свои услуги. Только возмещение расходов. Например, за трансфер и проживание. А профессиональные имеют право. Первым может стать любой человек старше 40 лет, пользующийся уважением сообщества. А профессиональным только человек с оконченным высшим образованием. При этом, чтобы брать деньги за свои услуги, необходимо стоять на учете в реестре профессиональных медиаторов. И тут у нас возникает проблема – нет такого единого реестра. Ни в области, ни в стране. Нет даже единой организации медиаторов. У нас в регионе, например, их три. Мы даже не можем сказать точную цифру, сколько у нас профессиональных медиаторов. Потому что в свое время, когда медиация только начала развиваться в Украине и России, крупные компании отправляли своих сотрудников обучаться туда. И у нас есть люди, которые не стоят на учете в реестре, но медиативные процессы проводят. По факту, нарушают закон.
Умение грамотно жить
– Сколько стоят услуги профессиональных медиаторов и готовы ли люди платить за это?
– По сравнению с Астаной и Алматы, где медиаторы в основном работают над коммерческими спорами и имеют право на процент от сделки, в Костанае тарифы смешные. Столичные коллеги по настоящему смеются над нами. Потому что 15 тысяч с каждой стороны, – оплата более чем скромная. Я работаю в основном с трудовыми конфликтами. Стараюсь, чтобы за обе стороны заплатил работодатель. Объясняю, что для него же это выгоднее. Лучше один раз заплатить и разрешить конфликт, чем недовольный работник обратится в прессу, проблема выйдет на всеобщее обозрение и деловая репутация будет под ударом. За шесть лет этой работы у меня была лишь одна коммерческая медиация – у нас это не очень востребовано. Профессиональные медиаторы в райцентрах берут и того меньше – три или пять тысяч тенге с каждой из сторон. К тому же, у нас такая деятельность, в которой клиенты редко обращаются дважды. Пройдя медиацию один раз, они уже владеют ее механизмами и могут их применять в обычной жизни.
– Почему вы пришли в медиацию?
– Подумал, что это один из реальных способов активизации гражданского общества. Нашел поддержку у своих друзей. Я – педагог, Игорь Зуев – психолог, Вадим Соболев – юрист. Мы создали ассоциацию. А потом узнали, что тандем этих трех профессий – классический триумвират в медиации Европейского Союза. В идеале, мы все должны находиться рядом, в соседних кабинетах. Чтобы юрист мог в случае необходимости направить человека к психологу. И наоборот. А медиативные решения принимали бы все вместе. Мы пока не можем позволить себе единого помещения, но работаем в тандеме. В целом же медиация – это аналог успешно работавшего в казахском обществе института судебных биев. Если заглянуть вглубь истории, можно увидеть, что каждый отвечал за свои поступки и их последствия. За 70 лет Советской власти люди это забыли и привыкли, что за них все решит кто-то другой. Сейчас другое время. И мы работаем над тем, чтобы люди умели в нем грамотно жить.
– Спасибо.
