Жительницу поселка Садчиковка Костанайского района Елену ЛУЗИНУ прооперировали и... забыли внутри нее полотенце! Как это могло произойти, пациентка выясняла в суде.
Операция с последствиями
Елена почувствовала недомогание весной прошлого года. Думала, грыжа, но врачи огорошили: опухоль малого таза. Причем уже большая. В одной из частных клиник Костаная отказались ее оперировать: слишком рискованно на фоне астмы пациентки. Посоветовали обратиться в областной онкодиспансер к гинекологу Ирине Комаровой. Ее как отличного оперирующего врача хорошо знают в нашей области. Врач от сложной пациентки с запущенной формой заболевания не отказалась. «Не могла иначе, – объясняет она, – большая миома матки несет угрозу перерождения в саркому. На осмотре трудно сказать, нет ли в глубине ткани рака...»
Операцию Комарова, надо отдать должное, провела искусно. Через неделю Елену выписали. Опухоль, по результатам гистологии, была признана доброкачественной. Можно выдохнуть? Не тут-то было. Через время у Лузиной начал болеть и гноиться шов. Она обратилась к Комаровой и получила назначение. Прошла УЗИ – в органах малого таза никаких отклонений. Стало еще хуже – Елена уже не могла есть, жила на обезболивающих и продолжала ходить на перевязки.
На одной из перевязок в Костанайской райбольнице травматолог Дмитрий Петров, пытаясь понять, что со швом, решил его исследовать зажимом и вытащил из подкожной клетчатки кусочек медицинского полотенца. Он тут же созвонился с лечащим врачом Лузиной. Ирина Комарова была в отпуске за пределами области, но порекомендовала отправить женщину в Костанайскую горбольницу, договорилась об этом с заведующим хирургическим отделением Айдаром Ракишевым.
Сообщать о возможной находке пациентке не стали. Чтобы не напугать да и убедиться, что там внутри. В итоге Елена перенесла еще две операции: на одной извлекли медицинское полотенце, на второй устраняли возникшие осложнения после его удаления.
Кто?
Потом случилось и вовсе непонятное: кто-то из сотрудников больницы копию протокола об обнаружении полотенца передал родным Лузиной с просьбой обратиться к главному врачу онкодиспансера. Пациентка узнала о том, что у нее забыли при операции, от своих родных. Понятно, это случившееся только усугубило. Вернувшись из отпуска, лечащий врач Комарова пыталась поговорить с пациенткой, объяснить, как такое могло произойти, предлагала возместить моральный и материальный ущерб. Сначала Елена согласилась, потом озвучила сумму в несколько миллионов. Таких денег у врача не было, и дело было передано в суд.
Комарова ответственности за происшедшее с себя не снимает, но и полностью вины не признает. Таким вафельным полотенцем, какое было извлечено из Лузиной, она за 14 лет работы в диспансере ни разу не пользовалась. Только пеленками. Кто тогда забыл полотенце внутри человека? Комарова объясняет: зашивать подкожную клетчатку на операции доверила своему ассистенту Мустафиной. А сама ушла на прием. К слову, это обычная практика среди хирургов.
Однако против врача Мустафиной обвинение выдвинуто не было. В суд она не явилась и в качестве свидетеля. Причина – переезд на ПМЖ в Россию. Следствие не разыскало и не допросило и сотрудника горбольницы, который разгласил врачебную тайну родственникам Лузиной. К обвиняемому врачу уже в процессе судебного разбирательства присоединилась операционная медсестра Ирина Махринова.
Доступа к телу у медсестры нет, но следить за перевязочным материалом, как выяснилось, она обязана. По словам Ирины Комаровой, журнал подсчета мягкого перевязочного материала в диспансере толком на тот период не велся. Так кого наказывать?
Ты – мне, я – тебе
Врач Комарова уверена, что случившимся просто воспользовались коллеги, которым она была поперек горла. Именно с их подачи эта история дошла до суда, говорит женщина. Мол, не будь «доброжелателей», врач смогла бы прийти к мировому соглашению с пациенткой. Об этом на суде говорили и другие медики.
– Когда подобные случаи происходят, а они не редкость, мы стараемся минимизировать последствия. Главное, чтобы пациент выздоровел, – объясняет заведующий хирургическим отделением городской больницы Айдар Ракишев. – У Лузиной проблему устранили, кишечник восстановили. Все мы люди, и если все проходит благополучно, то найти общий язык между врачом и пациентом не проблема. Иначе бы судебные заседания проходили куда чаще. Но здесь почему-то ситуация приобрела другое направление. В первый раз вижу, чтобы кто-то из коллег сфотографировал протокол операции и доставил его родственникам. Причина, я считаю, межличностные взаимоотношения.
К слову, они не заладились у Комаровой и с главным врачом онкодиспансера, который назначен с прошлого года. Он, по словам женщины, вынуждал ее уволиться по собственному желанию, лишил Комарову статуса завотделением. На суде главный врач отказался озвучить причину такого отношения к доктору, который всегда был на хорошем счету у пациентов.
Так что не поделила врач Комарова с коллегами?
– Я с 2004 года воевала с теми, кто оперирует пациентов за деньги, – пояснила доктор. – В 2016 году онкодиспансер стал первым в республике по количеству умерших в стационаре. При разборе ситуации высказала свое мнение, что некоторые хирурги берут на операцию тех, кого оперировать бессмысленно. Более того, не показано по протоколу. Безнадежные пациенты с запущенными формами рака через короткое время умирают, а врачи пополняют свой карман.
Онкобольные, с кем удалось пообщаться «КН», поведали о цене мимо кассы за талончик на прием к врачам диспансера. Что касается платных операций, слышали, но не больше. Важно и другое – после инцидента с Лузиной главный врач не вызвал Комарову на ковер, не потребовал объяснительной, не собрал комиссию. Ведь это обычная практика медучреждений после ЧП – детальный разбор случившегося. Увы, узнать, ужесточен ли контроль в диспансере, «КН» не удалось. Главный врач... в отпуске.
Преступление и наказание
Так что же суд? Уголовное дело этой осенью прекращено за примирением сторон. Врач и медсестра возместили пациентке моральный и материальный ущерб в 1,5 млн тенге.
Недавно министр здравоохранения РК Елжан Биртанов заявил, что правдивой статистики по врачебным ошибкам в республике нет. Выявляют ошибки только по результатам жалоб или работы службы внешнего контроля. Большая часть остается невыявленными, поскольку врачи и медсёстры не заинтересованы о них заявлять. По мнению Биртанова, гласность и объективное рассмотрение ошибок помогли бы улучшить качество оказания медпомощи.
В рамках нового законопроекта «О здоровье нации и системе здравоохранения» для медработников грядет гуманизация уголовного законодательства. Её цель – разграничить случаи непреднамеренных ошибок от ненадлежащего выполнения обязанностей. Лишать врача права заниматься профессиональной деятельностью после незначительной ошибки – слишком строгая мера, считает Минздрав.
По стандартам ВОЗ и вовсе нет такого понятия, как «врачебная ошибка». Есть «медицинский инцидент». Его может вызвать врач, лаборант, медсестра. Кстати, наибольший уровень медицинских инцидентов на душу населения регистрируют в США. Кто виноват в костанайском инциденте? Судя по всему, недоработки в системе. Один ушел, второй не досмотрел, третий не контролирует. Виноватых будто и нет. А в животе осталось полотенце...
P.S. Врач Комарова говорит, что ей намекали: можно купить за несколько миллионов положительную экспертизу. Она отказалась. Как только вернулась из отпуска, уволилась. Ее отец в разгар судебных заседаний умер. Перенервничал. Инсульт. Медсестра Махринова продолжает работать. Она считает, что за материалом не уследила санитарка.
