Её голосом восхищались и костанайские зрители, и итальянские музыканты. Судьба испытывала её на прочность, сбивала с пути. Но Наталья СТЕПАНОВА, солистка Костанайской областной филармонии, устояла.
Открывать сердце или нет?
На этой неделе в облфилармонии им. Умурзакова состоялся сольный концерт Натальи Степановой с говорящим названием «От всего сердца... о любви». Нашему зрителю Наталья знакома и по вокальной деятельности, и как главная героиня первой оперы в Костанае.
– Наталья, название вашего концерта очень душевное. Но нужно ли артисту сегодня открывать свое сердце? Может, достаточно голоса? Зритель ведь, как ни крути, другой.
– А как не открывать? Ведь настоящая музыка идет только от любви, от сердца. Она не может не волновать. Все композиторы писали свои произведения благодаря любви. Счастливой или безответной, но это чувство.
Вот и мы, когда готовились к этому концерту, подбирали самые разные композиции. А когда посмотрели на всю программу, то другого названия не могло быть. Это мой первый сольник. В сопровождении оркестра камерной музыки под управлением Тараса Мызина. Мы вместе с концертмейстером Светланой Рачинской подобрали настоящие шедевры классической музыки. Это арии из опер, романсы, классические произведения известных композиторов – Вивальди, Пуччини, Моцарта, Верди и других. Музыка, которая написана на века! Ее будут ценить и через сто лет.
– Каждый, кто выходит на сцену, нуждается в обратной отдаче публики. А ей зрелища подавай! Чтобы ярко, дорого, богато...
– Я обратила внимание, что, чем проще, доступнее тексты песен, тем лучше зрительское восприятие. Вот и мы подобрали то, чем можно наслаждаться. У каждого были и есть переживания. В любом возрасте. Каким бы закрытым человек ни был. Главное – подобрать ключик, открыть эту дверцу и помочь человеку стать лучше. У музыки оздоравливающий эффект.
Петь или снимать?
– Ваша любовь к музыке зародилась в детстве? Музыкальная школа, потом вуз.
– Да, я окончила музшколу по классу фортепиано, дальше училась в КГУ на музфаке по специальности «Вокал». Меня всегда тянуло к пению. И своим главным направлением начиная со школы считала хор. После учебы в университете была преподавательская деятельность там же.
– Но при всём при этом резкий поворот: вы стали телеоператором местной телекомпании. Как так?
– Это случилось еще на четвертом курсе. Видеокамер в городе было мало, а мне папа ее подарил. И посыпались обращения: сними, сними. Стала подрабатывать «свободным художником». И в телекомпанию пришла уже практически подготовленным оператором. Меня сразу взяли: на камеру сняла без штатива, с плеча, так что даже вопросов у редакторов не было. И это стало моей второй профессией. Пять лет не могла определиться, что мне всё-таки дороже – телекамера или пение. Много раз сама с собой говорила: «Что же я делаю?! Не пою, а голос есть, образование есть...» В итоге все-таки решила серьезно заняться вокалом.
– Италия стала бонусом?
– Итальянская практика у меня была через семь лет после того, как я официально стала солисткой филармонии.
– Одновременно начиная с 1999 года и по сей день вы поете в архиерейском хоре Константино-Еленинского Собора Костаная...
– Да, пела и пою. По приглашению регента. И это неотъемлемая часть моей жизни. Хотя мне всё время педагоги твердили: мол, тебе нельзя петь в хоре, ты испортишь там голос, там большие нагрузки. И действительно вначале было так. Ведь до собора мы пели в маленькой старой церкви. Всё в дерево, звук поглощается. И чтобы голос звучал, нужно было так напрягаться, что выходили из церкви без голоса. Но я не бросила. Вера помогает мне во всем. Бог дал этот голос, и его нужно использовать по назначению.
Быть или не быть?
– Вернемся в Италию. Как туда попали?
– Я собиралась поехать на вокальный конкурс. Но мне посоветовали поучиться там в оперной студии. Конкурс прошел, и забыли, а учеба даст гораздо больше. В это время в Италии училась моя коллега. И она помогла, мне прислали вызов. За свой счет, но я поехала. И в 2014-м прошла обучение в международной оперной студии «DI PESARO».
– Что там могли дать еще, если у вас за плечами и музыкальная школа, и вуз, и филармония?
– Итальянская вокальная школа другая. У меня была русская школа. В Италии мне сказали, что фундамент у голоса заложен хороший. Добавили возможности вокала, язык подкорректировали. То что я хотела – брать «верхушки». А еще итальянцы открыли мне некоторые вокальные секреты, которыми я теперь пользуюсь. Кстати, в Италии голос звучит иначе, будто сам поет, этому способствует климат. У нас сухо и холодно, для голоса это проблема. А там влага и тепло.
Кроме того, по итогам практики участвовала в большом концерте на итальянской сцене, открывала его сольным номером. И пела в двух оперных спектаклях «Орфей и Эвридика» в знаменитом театре Россини, была в образе лесной нимфы.
– Видимо, это и сказалось на том, что вас выбрали для участия в первой для Костаная опере «Служанка-госпожа»?
– Возможно, и так. Этот опыт оперы на костанайской сцене мне был интересен.
– А ушли бы вообще в оперу?
– Сложно сказать. Хотя костанайские педагоги мне всегда говорили, что у меня камерный голос. А в Италии утверждали, что у меня самый настоящий оперный голос. Начинать переход на оперное пение нужно было с самого начала. Однако у нас в Костанае нет оперного театра... Но если предложат снова поставить оперный спектакль, соглашусь с удовольствием.
– Опера, оператор... На телевидение не вернетесь?
– Уже нет. Человек сам решает, по какому пути ему идти. Вот и у сына есть голос, данные, за плечами музыкальная школа по классу гитары, но я не настаиваю на продолжении. Пусть сам решает. Лично я с детства понимала, что с музыкой буду по жизни. Так и произошло. Быть или не быть? Конечно быть. Тем более что нужно поднимать вокальное искусство на более высокую ступень.
