Откровенный разговор с Валерием ВИШНИЧЕНКО накануне его семидесятилетия. О жизни, работе и увлечениях.
Известный незнакомец
Его знает вся область и не только. Бывший партийный работник, государственный чиновник. Стоял у истоков создания Ассамблеи народа Казахстана, которая выдвинула его депутатом Мажилиса Парламента. Работал директором облархива. Защитил кандидатскую диссертацию, написал ряд книг. Публиковался в зарубежных изданиях. Стал секретарем (самая ответственная безвозмездная должность) первого областного общественного совета. Мы о нем знаем так много, но откуда ощущение, что мы плохо знаем Валерия Георгиевича?
Папа, мама и Бог
У него масса талантов: хорошо рисует, практически профессионально играет на баяне, имеет разряд по шахматам. В студенчестве танцевал в ансамбле, возглавлял стройотряды и команду КВН. Занимался спортивной гимнастикой и футболом. Побеждал в турнирах фехтовальщиков. Писал стихи и сочинял песни. Да, еще – настольный теннис. Он был как по нему, так и по шахматам лучшим в Парламенте. Ощущение, что настоящий Вишниченко – это и есть человек с рапирой, баяном (надо слышать, как он играет и поет), шахматами. Юбиляр с этим категорически не согласен.
– Ну да, – признается, – я человек творческий. Но это от папы, мамы и Бога. А все остальное – это я сам.
Его семья из первых переселенцев конца XIX века. Отец, Георгий Афанасьевич, рассказывал, что прадеды приехали с Полтавщины. Сам Валерий помнит, как его семья перебралась из родного поселка Кособа Карабалыкского района в целинный совхоз Есенкольский.
– Мне было 5 лет. В совхозе – всего четыре дома, остальное, в том числе кинотеатр – в палатках. Мы поселились в комнате квадратов двадцать. Ночью там жили, а днем это была школа.
Творческие способности у сельского парнишки прорезались рано.
– Начинал с мандалины, научил отец. Потом – гармошка. После купили баян. Музыкальную школу не заканчивал, ноты изучал сам. Освоил полонез Огинского. Научил играть брата Александра, тот младших - Сергея и Надю. Есть фото 1985 года: мы семейным ансамблем выступаем в Есенколе. Еще я немного играю на фортепиано, гитаре, саксофоне.
А еще Валерий в детстве неожиданно увлекся... жонглированием.
– Это необычно, интересно и сложно. Учился по книжке, найти ее в сельской библиотеке - уже было счастьем. Сам сделал булавы, из фанеры – кольца. С братом жонглировали на праздниках с четырьмя предметами.
Тридцать фото
Все думали, что после школы он пойдет в музыкальное или цирковое училище. Но победила страсть к точным наукам, и он поехал поступать в МГУ на физмат. Вернулся, по его собственному признанию, злой. В 1966 году школы страны переходили с 11-летки на 10-летку. И Валерий, окончивший школу с медалью, учился по новой усеченной программе. Потому просто не изучал тем, которые оказались на вступительных экзаменах в Москве. Зато в Кустанайский пединститут прошел, можно сказать, с триумфом.
Учился на «отлично», был на факультете секретарем комсомольской организации. Разрывался между выступлениями в КВН, ансамблем, который сам создал, соревнованиями. Фотография красавца-студента висела на Доске почета и... постоянно исчезала. Когда Валерию в очередной раз сказали в деканате, чтобы принес новую, он, не заморачиваясь, заказал в ателье сразу 30 штук.
– До третьего курса ни с кем не дружил. А потом у закрытых дверей институтского зала познакомился со смуглой, хорошенькой студенткой исторического факультета.
Они оба опоздали на праздничный вечер. Разговорились. Валя была солисткой известного в области ансамбля танца. Он пошел ее провожать. С тех пор так по жизни и идут вместе. Валерий посвятил Валентине песню: мелодия в голове сидела давно, а слова пришли, когда служил в ракетных войсках в Херсоне.
Жизнь моя - комсомол
Получив диплом математика, он преподавал в Костанае у старшеклассников не только свой предмет, но и... пение. Творческая часть его натуры всегда брала свое. А он, к счастью, не сопротивлялся. Зато «поссорил» двух друзей - директора школы и городского военкома. Один считал, что Вишниченко в армию брать нельзя, в школе он нужнее. А второй, под напором молодого математика и под собственные маты, все же «обрил» учителя.
– Это сейчас молодежь пытается косить от армии… – комментирует свое упорство Валерий Георгиевич.
Вернувшись, собирался продолжить работу в школе. Но его пригласили в комсомол. Моя коллега Галина Тевс помнит его в те годы главным комсомольцем Семиозерного района: высокий, симпатичный, заводной... Мотались по совхозам, организовывали соревнования. Три года его районная комсомольская организация считалась лучшей среди себе подобных во всем Союзе! После этого Валерий сразу стал секретарем обкома комсомола.
Несколько раз ему предлагали работать в Москве в ЦК ВЛКСМ, замдиректора в «Артеке». Отказывался. На пятое или шестое приглашение, наконец, согласился. Но вышла новая установка от партии: старше 30 лет не брать. А Вишниченко как раз стукнул тридцатник. Когда было уже за пятьдесят, его звали в Администрацию президента. Отказался. Говорит, что реалист и слишком хорошо к этому периоду своей жизни изучил систему власти.
Трудно не поверить в судьбу. Она просто не отпустила Валерия Георгиевича из Костаная.
Натяжение тетивы
После комсомола он пошел работать в аппарат компартии.
– Каким был самый сложный период в вашей жизни? Как вы пережили смены эпох после исчезновения СССР и партии, которой вы служили многие годы?
– Тяжелее всего переживал смерть матери и брата Александра, он умер молодым. А потерю страны под названием СССР – с большим сожалением и раздражением, как это можно было допустить. В газете «Ленинский путь» 6 августа 1991 года, за 12 дней до путча, вышла моя статья. Заканчиваю я ее словами философа: «опытный стрелок, чтобы попасть в цель, берет немного выше...» От себя тогда добавил: как бы нам не перестараться с натяжением тетивы.
– Это было ощущение катастрофы?
– Я работал тогда заместителем заведующего идеологическим отделом обкома партии. Мы физически ощущали, что все разваливается. Начетничество, формализм, болтология... Сейчас иногда слышу упреки: почему вы не вышли на улицы, почему не протестовали? А что бы это дало? Мы лучше других знали, что загнивание верхушки партийной элиты происходило постепенно. А тут еще предательство со стороны Горбачева.
– Когда вернулось ощущение, что жизнь продолжается?
– Дома я просидел месяца два-три. Потом пригласили в облисполком, появилась администрация области, ее первый глава Кенжебек Укин. Я был сначала просто сотрудником, потом поставили заведовать отделом внутренней политики. Обстановка была чертовски сложная. Надо было сориентироваться в ситуации, нащупать те вопросы, над которыми работать. Я думаю, нам это удалось. Причем если сравнивать с сегодняшним аппаратом акимата, минимальным составом сотрудников. Знаете закон Парето: 20 % усилий дают 80 % результата, а остальные 80 % усилий – лишь 20 % результата? То же самое я экстраполирую на сотрудников акиматов: 20 % из них выполняют 80 % всей работы. Я старый аппаратчик, я это знаю. А все получают одинаковую зарплату. Неправильно!
Новый уровень
Крутым поворотом в его жизни стала Ассамблея народа Казахстана.
– Сначала с ней связывали только национальные костюмы, песни и пляски. Но посмотрите: в Советском Союзе было министерство по делам национальностей. Страны не стало, но Казахстан остался многонациональным. Нужна была организация, которая бы аккумулировала все «межэтники». Когда в 2007 году Ассамблея стала конституционным органом, ее роль возросла.
Вишниченко стал одним из первых представителей Ассамблеи в Мажилисе. И, надо сказать, будучи депутатом Парламента, работал на совесть.
Фигура на шахматном поле
Юбиляр признается: многого достиг благодаря собственному самолюбию, и еще математическим способностям. Как в детстве изучал приемы жонглирования, пока не получится, так и потом – пока не стал обыгрывать самых маститых в области шахматных асов. Валерий Вишниченко много лет возглавлял областную федерацию шахмат. Организация турниров, приглашение в провинциальный Костанай чемпионов мира, задача, во что бы то ни стало сохранить наш шахматный клуб – это отнимало много времени и усилий. И сейчас на нем многое здесь держится. Чего стоит только возрождение детских шахмат!
– Валерий Георгиевич, если представить жизнь как шахматное поле, вы какой фигурой на нем себя видите?
– Точно не пешкой. И не конем. Он может быть коварным и опасным. Скорее, слоном, который настойчиво достигает поставленных целей.
