Кто особенно рад весне, так это озерная фауна. Но доживают до нее не все: ежегодно сотни тонн рыбы погибает у нас из-за так называемого замора.
Причина стара как мир: учитывая, что водоемы у нас мелкие, а лед достигает 80 см толщины, жизненного пространства для обитателей озер и речек остается минимум. Гибельная ситуация прогрессирует еще и потому, что придонный слой растительности, отмирая и разлагаясь, тоже потребляет кислород, взамен активно источая метан.
Способ спасти рыбу придуман давно: бурить лунки, закладывать в них пучки веток, камыша. Примитивно, но все же хоть какая-то аэрация – насыщение воды кислородом. Понятно, что это если за вами озеро приписано. То есть водоем арендован у государства для ведения рыбохозяйственной деятельности. В противном же случае вы будете административно наказаны.
…На этом озере нам грозил разве что жесткий ветер, разгонявший метеорологический прогноз 12 градусов до минусовых 20. Степной водоем в шестьдесят гектаров – это огромное блюдце, усеянное барханами плотного и ослепительно искрящегося снега. Съехав с асфальта, наш внедорожник ожидаемо сел в сугроб – нет ничего более сказочного про всепобеждающие джипы в степях Казахстана: машина, пробив снежную толщу, заелозила колесами по ледяному насту. То ли еще будет…
Хорошо рассуждать о спасении рыбы, сидя в теплом кабинете. На озере мне приходится впрягаться вместе с крепеньким молодым мужиком в пластмассовое корыто, в которое погружена старая советская «Чабанка» - эдакий гибрид насоса и бензинового мотора. Мы тянем ее метров двести – не самый, скажу я вам, прогулочный ход. Наст проваливается, набивая в ботинки холодные комья снега. Рядом бредут мои коллеги по сегодняшней акции. Они тащат на себе пожарные рукава (шланги), пешни, лопаты и бензопилу «Дружба». Старушка-долгожительница бликует на мартовском солнце всеми цветами радуги подтекающих нефтепродуктов. Одно утешает: не долга роль пилы в ледяной сегодняшней реальности.
Смысл в чем? Проделать во льдах две поймы на расстоянии длины пожарных рукавов. Расчищаем от снега две площадки, один из нашей команды запускает «Дружбу» и вгрызается ее зубьями в ледяную твердь. Поскольку стандартное полотно пилы коротковато для такого льда, деревенские умельцы из двух сварили одно полотно, увеличив ее режущую часть. Яростно брызжа осколками льда и воды, пила злобно выводит прорези. Пойма готова.
Теперь дело за «Чабанкой». К ней подсоединяем шланги: один короткий опускаем в ближнюю пойму, два других протягиваем в дальнюю. Процесс аэрации пошел. Мотонасос завел свою монотонную трескучую песню на ближайшие 4-5 часов – ровно на столько хватает одной бензиновой заправки. Из шлангов упругим напором со скоростью 600 литров в минуту хлещет озерная вода. Теперь нам здесь делать нечего.
Бредем к насквозь промерзшему вагончику, разжигаем железную печурку и ставим на нее чайник. Иногда кто-то из нас выходит наружу и прислушивается: «Работает!». Лишь когда солнце стало явственно клониться к закату, мы собрали инвентарь и выбрались на асфальт. Усталость вперемешку с ощущением, что мы сегодня сделали доброе дело, все-таки приятно будоражили память. С другой стороны, все-таки не покидала мысль, что нынче подобные мероприятия для подавляющего большинства водоемов большая редкость: дорого, хлопотно и все на совести рыбохозяйственника. Акция ведь не разовая – за зиму надо проделать подобное неоднократно.
Анатолий Ермолович
Фото автора
