Когда Гульданы Кулетовой не стало, жилье, подаренное государством, стало причиной семейного конфликта. Спор идет между гражданским мужем женщины и ее старшим сыном Мейрамом. Парень утверждает, что квартиру давали ему как инвалиду, а она оказалась общей.
Почти семейное дело
У Гульданы было онкологическое заболевание. Она умерла в ноябре 2018 года. Семья оплакала маму, отметила сорок дней, а затем оказалась втянута в затяжной конфликт. Дело уже вышло за рамки семейного: сын Мейрам КУЛЕТОВ подал в суд на акимат города Рудного, требовал внести изменения в договор о безвозмездной передаче имущества в собственность. Настаивал, что квартира была выделена ему как инвалиду первой группы, значит он – собственник жилья.
После смерти мамы парень столкнулся с тем, что собственников оказалось несколько: он, покойная мать, старшая сестра и двое младших детей Гульданы от гражданского брака. К младшим детям претензий у Мейрама нет. У него конфликт с их отцом. Молодой человек говорит, что жить с отчимом, Бауржаном Оспановым, в одной квартире не сможет.
– Он мне и раньше, когда мама жива была, угрожал, пока она не слышала. Его и сестра боится.
Мейраму 21 год. У него ДЦП, спастическая диплегия. Правая рука не действует, ноги практически неподвижны. Но он интеллектуально сохранен. Дома старается передвигаться на ходунках, а по улице без сопровождающего никак. Рядом с Мейрамом должен постоянно находиться человек, который о нем позаботится: приготовит еду, поможет одеться, помыться, справиться с бытовыми трудностями. После смерти мамы о парне стала заботиться тетя Алия, сестра мамы.
Алия ухаживала и за детьми Бауржана Оспанова. А потом произошел конфликт. Женщина попросила доверенность для того, чтобы могла представлять интересы детей. Тот не дал, начал обвинять, что доверенность она будет использовать в корыстных целях. Бауржан утверждает, что конфликт возник из-за того, что Алия требовала оплатить ей услуги по уходу за детьми. Мейрам это отрицает. Все закончилось тем, что Алия, Мейрам, который вступился за тетю, и его старшая сестра оказались на улице. Говорят, что после этого отчим их выгнал. В феврале.
Две недели скитались по родственникам. Потом родня сообща Мейрама водворила на место, Бауржану пришлось уйти. Он забрал детей и пообещал, что все равно докажет свое право проживать в квартире. Как опекуна детей. Чтобы разрешить конфликт цивилизованно, Мейрам и принял решение нанять адвоката и обратиться в суд.
Государственный дом
– Почему в договоре оказалось несколько собственников? – недоумевает Мейрам. – Мама всегда говорила, что эту квартиру дали мне.
Рассказывает, что в прошлом году мама сняла деньги с его депозита, потратила их на ремонт. На депозит женщина откладывала пособие Мейрама. И потратила его тоже для сына: когда уже была уверена в том, что квартира теперь его...
В судебном решении сказано, что в 2006 году Гульдана Кулетова встала в очередь на получение жилья. У нее умер муж, осталась женщина с двумя детьми, Мейраму тогда было 8 лет. В очереди на жилье она числилась в категории «семья, имеющая ребенка-инвалида». В 2010 году женщине предоставили квартиру – те самые квадратные метры раздора в настоящем.
На тот момент Гульдана уже стала жить в гражданском браке с Бауржаном Оспановым, на свет появился их первый совместный ребенок. Его (ребенка) включили в договор аренды позже, когда договор перезаключали. Вписали и второго ребенка, рожденного в гражданском браке. А младшего сына, 2015 г.р., уже не включили. Видимо, поэтому, когда в 2016 году акимат заключил с Кулетовым договор безвозмездной передачи имущества, третьего ребенка Гульданы в нем не было.
При обращении в жилищную комиссию интересы Мейрама представляла мать. Сын на тот момент уже был совершеннолетним, подписал Гульдане доверенность. Разрешение было получено. «По вопросу безвозмездной приватизации квартиры Кулетову М.К. <...> вопрос решен положительно, готовится проект постановления о передаче жилища в собственность» – значится в протоколе заседания городской жилищной комиссии. Однако в самом постановлении уже записано следующее: «Передать безвозмездно в собственность жилище из государственного фонда следующим гражданам: Кулетову Мейраму, Кулетовой Гульдане, Кулетовой Зарине, Мамынбек Сабине, Мамынбеку Азамату».
В суде представитель Мейрама пытался доказать, что их нельзя было включать в договор. Получается, собственниками жилья стали все официально проживающие в нем люди. Но на каких основаниях?
Приватизация?
Представитель акимата Т. Жапаров на суде высказал мнение, что Гульдана Кулетова выступала и в интересах своих несовершеннолетних детей, поэтому имела право включить в договор всех детей, так как проживали они все вместе в этой же квартире. Сообщил, что со стороны акимата не допущено нарушений прав Мейрама Кулетова, потому как тот вовсе не вставал в очередность на получение жилья из госжилфонда (тогда почему же в жилищной комиссии рассматривали заявку именно Мейрама? – Прим. авт.). И просил в иске отказать. Суд и отказал.
В акимате Рудного ситуацию нам пока никак не прокомментировали. Мы направили письменный запрос, потому что в деле нужно разбираться. Копии документов, которые изучались на суде, просмотрела юрист «КН» Светлана Абдрашитова и выяснила интересный момент: в законе о жилищных отношениях РК, в статье 13, значится, что в общую совместную собственность нанимателя и всех постоянно с ним проживающих членов семьи переходит приватизированное жилье (приобретенное по остаточной стоимости). Однако в этой же статье, в пункте 8, обозначено, что право на безвозмездное получение в собственность жилья из госфонда имеют только две группы: инвалиды и ветераны ВОВ и инвалиды первой, второй групп.
Вот если бы эту квартиру Кулетовы приватизировали, тогда каждый из проживающих мог бы считаться совладельцем. По словам Абдрашитовой, данная ситуация сложилась из-за пробелов в законе. В соответствии с вышеназванным нормативным актом право на безвозмездную передачу имел только Мейрам. У остальных должно быть лишь право на проживание, но не право собственности.
Через окно
Бауржан Оспанов утверждает, что с пасынком у него были отличные отношения. В конфликте винит родственников, мол, это они Мейрама против него настроили. Но судя по речам Мейрама, не похоже, чтобы они с Бауржаном были в теплых отношениях.
– Я не смогу с ним жить, я тогда с собой что-нибудь сделаю, – говорит парень.
Последняя встреча с отчимом только усугубила ситуацию: как только рудненский суд вынес решение отказать в удовлетворении иска Мейрама, Бауржан с детьми пытался вернуться в квартиру. Дело дошло до привлечения участкового, сотрудников ЧС, которые взломали окно, чтобы Бауржан смог зайти (квартира находится на первом этаже).
– Это вечером было, – рассказывает Мейрам. – Я только приехал с мечети, он стучит. Потом полиция пришла: «Откройте!» Я сказал, что без адвоката не пущу, потому что бог знает, что они сделают. А у меня здоровье какое... Так страшно было, когда окно ломали! Я на кухне стоял, он через меня перепрыгнул, открыл дверь, детей впустил. Представитель его угрожал, что в психушку меня отправит. Говорил, что у них есть решение суда, они имеют право войти.
Адвокат Мейрама говорит, что решение суда еще не вступило в законную силу. И непонятно, как участковый поддержал Бауржана Оспанова.
(Мне показывают сломанную москитную сетку – результат взлома, короткое видео, на котором запечатлено, как Бауржан и его адвокат забираются в окно. На видео Мейрам бьется в истерике, испуганно кричит...)
Будущее
Несмотря на все произошедшее, отчим Мейрама говорит, что дальнейшую совместную жизнь сообща в одной квартире он вполне себе представляет. Говорит, что пока будет на работе, за детьми станет присматривать его брат. Вот только как в квартире с полезной площадью 25 квадратных метров смогут жить столько человек? И сможет ли посторонний Мейраму человек качественно о нем заботиться? Да и тётя уже оформила опеку над Мейрамом.
Дети Бауржана сейчас живут у родни, он снимает жилье посуточно, работает в такси. Говорит, что заботится о своих детях и поэтому не уступит квартиру. Это понятно. Сложность в том, что у детей Бауржана есть отец, который может о них позаботиться, они здоровы, у них есть будущее. А отец Мейрама умер давно, теперь и матери нет. Есть только эта квартира. Вернее, надежда на то, что она все же будет именно его. Заработать себе на жилье самостоятельно он не сможет, на пособие жилье не снять. И даже если разделить квартиру на доли, выйдет совсем немного. В Рудном такое жилье стоит от четырех до пяти миллионов тенге.
Решение в законную силу не вступило, адвокат Мейрама будет подавать апелляцию.
Мария ШИЛО
Фото Константина ВИШНИЧЕНКО
