У всех, кто переселяется в Германию, есть один общий маршрут – лагерь во Фридланде.
Вчера и сегодня
История лагеря началась в 1945 году. Поселок на границе трех оккупационных зон – британской, американской и советской. Здесь были экономические исследовательские лаборатории, благотворительные организации, здесь принимали сотни тысяч военнопленных, возвращавшихся из Советского Союза. Им восстанавливали документы, искали родственников и т.п. Им поставили памятник. Традиционно все, кто приезжает во Фридланд, посещают это место. Есть памятник и в лагере – измученный солдат в оборванной шинели. В этот же лагерь стекались и переселенцы из бывшего СССР.
Сегодня лагерь принимает поздних переселенцев. Из России, Казахстана, Киргизии, Украины. Их несопоставимо меньше, чем было в конце 80-х и 90-е. Кубрики для переселенцев обставлены предельно просто: кровати, тумбочки, стулья. По виду они могут быть еще послевоенного производства – крепкие и тяжелые. При этом постельное белье безупречно белое, чистое. Санфаянс в санблоках в идеальном состоянии. Вход и выход в лагерь свободный. Приезжаешь, отмечаешься, получаешь информацию о том, кого и где надо посетить, и занимайся своими делами. Талоны на питание включены в соцпакет.
У кого маяк впереди?
Почему люди переезжают в Германию сейчас? Например, немолодая семейная пара из Киргизии – люди вполне респектабельные. Оставили свой дом, не сумели продать. Но в Берлине купили квартиру загодя. Из Фридланда сразу едут в столицу ФРГ. Там их дети заняты учебой и карьерой, им надо помочь с их детьми. Ни политических, ни имущественных претензий к властям Киргизии у них нет. Мы разговаривали как земляки. Они хвалили Киргизию, я хвалила Казахстан.
Какими эмоциями была окрашена наша беседа? Основная жизнь осталась позади, на родной земле. Это маяк, на который будешь оглядываться. А вот молодежь маяк видит впереди. Приезжают семьями – с детьми разного возраста. Дети – это аргумент в пользу переселенцев, это ресурс будущего. Для них перед каждым кабинетом стоят коробки с игрушками. Можно играть, галдеть, бегать – хозяева кабинетов им ничего не запрещают.
Много детских рисунков. В холле целая выставка. Из общего пестрого обилия выхватываю казахстанские рисунки. Много из Павлодара, из Караганды. Из Костаная не увидела ни одного. Но из Житикары рисунок был. Несколько рисунков помечены просто: Казахстан. На одном изображена юрта – из нее вырывается сноп лучей.
Почему?
Ловлю себя на мысли, что порадовалась бы отсутствию казахстанских рисунков. Но они есть. Мне кажется, что молодежь уезжает из-за отсутствия жилья, из-за разрушения сел, из-за дорогой ипотеки, которую давно надо было бы упростить и удешевить. Язык не так уж сильно влияет на миграционные настроения, потому что в Германии знание языка тоже потребуется.
Но немцы научились закрывать глаза на корявое произношение. Уже во Фридланде евангельская церковь выдает русско-немецкие словари каждому из переселенцев. Там же получаешь рекомендацию посещать языковые курсы, когда получишь распределение на пмж. Не хочешь – не посещай. Но сам поставишь себя в невыгодное положение: работа, больница, жилищные вопросы во многом зависят от знания языка. Однако в Германии много русскоязычных, которые и за десять лет немецкий не выучили, обходятся. И у нас в Казахстане обходятся без знания госязыка – никто особо не давит. Так зачем уезжать?
Жильё и дети
Это две основные причины переездов. Особенно в сельской местности у нас с условиями для детей зачастую беда. Мне рассказали обычную историю обычной немецкой деревни. Она стоит уже 800 лет. Здесь каждый домик достоин места на рождественской открытке. Правда, здесь нет магазинов, аптек и школы – это норма для немецкой деревни. А вот детсад есть непременно. По школам детей развозит автобус. Это не 50 км, раз в 10 меньше. В деревне свой футбольный клуб (ему 100 лет!), в нем заняты и взрослые, и дети. Приходят болельщики, шум стоит, как в городе. Есть конюшня, оттуда часто слышится музыка, это юные жокеи тренируют лошадей. Такая красота эти выезды! Есть и теннисный корт. И это всё деревня!
Откуда такие деревни, если Германия прошла через две мировые войны? Людям после войны давали кредиты на строительство. Да, был план Маршалла – Программа восстановления Европы. Для СССР такого плана не было. Но сколько лет уже прошло после войны! Был период, когда села восстановились, а сейчас они разрушаются неуклонно. Можно найти этому сто оправданий, но, к сожалению, они кирпичами и фундаментом для жилья не станут. Села, которые в Костанайской области сохранили старый потенциал, можно пересчитать по пальцам. Их опыт по-настоящему интересен, пожалуй, только журналистам.
В заключение могу сказать уверенно: дома всегда лучше. Нужно делать всё для того, чтобы из дома не хотелось уезжать, а если уехал, чтобы было куда вернуться.
Людмила ФЕФЕЛОВА
Фото автора
