Чем поразили иностранцев костанайские артисты? Почему «Сулико» в исполнении прибалтов подтолкнуло грузин запеть «Катюшу»? Как казахский язык смог утихомирить переполненную зрителями площадь? Об этом и не только рассказывает Шамиль ФАХРУТДИНОВ, руководитель костанайского ансамбля «Карнавал», который недавно вернулся из Грузии с Гран-при.
Большая честь
– Это была очень насыщенная поездка, эдакое открытие Грузии для нас, казахов, – начал свой рассказ в редакции «КН» Шамиль Алексеевич. – 10-й Международный фестиваль-конкурс имени Георгия Салуквадзе. Он проходил в городах Гурийского края. Это западная Грузия, рядом Батуми, курортные места. Кто такой Салуквадзе? Это местный хореограф, который развивал и поднимал грузинский фольклор. Национальный герой, которому установили памятники, в честь которого открыли музей и назвали его именем хореографический фестиваль. У него немало учеников и последователей, очень бережно относящихся к развитию грузинского танцевального искусства. Они, кстати, в жюри были. На их суд мы представили два танца: новую казахскую композицию «Арулар» и яркие корейские «Веера». Участники – танцевальные коллективы из разных стран. Эстония, Украина, Белоруссия, Казахстан и многочисленные ансамбли со всей Грузии.
Уважение к истории
Для меня удивительно, что Гран-при отдали нам... Мы опередили грузин хоть и на международном, но грузинском фестивале. Одной экзотикой здесь не взять. Потому вдвойне было приятно услышать от судей в свой адрес: у вас такой академизм в исполнении, такая чистота линий, роскошные профессиональные постановки, глаза у артистов наполнены смыслом! Еще раз убеждаюсь в том, что правильно делаем, приглашая лучших хореографов СНГ для новых постановок «Карнавала», для развития коллектива. Грузинская хореография своеобразна. Например, подбирают мальчишек одного возраста и оттачивают элементы танца до автоматизма. Огня в хореографии добавляет, как говорится, горячая кровь. Очень много сюжетных композиций, в основе которых местные легенды, моменты реальной истории Грузии. Они продемонстрировали огромное уважение к своей истории и культуре.
«Как прекрасный сон»
Когда выступали карнавальцы, весь зал поднял телефоны. Все снимали. Очень красиво: невероятные движения рук, играющие колокольчиками запястья, роскошные костюмы, рисунок танца – всё впечатляло. Это констатация факта: «Карнавал» запросто захватывает внимание зрителей не только в Казахстане. Очень многие в Грузии подходили к нам и выражали восторг. Один из членов жюри солист Государственного грузинского ансамбля танца Гига Маргуладзе сказал о карнавальцах: «Ваше выступление было для меня как прекрасный сон, хочу, чтобы он повторялся вновь и вновь!».
Другие судьи, теоретики грузинского национального танца, последователи Салуквадзе, выступления своих танцоров разбирали по косточкам. Неточности в костюмах, неслаженность движений, отсутствие связок между элементами – всё видели и замечали. Нам же говорили только слова благодарности.
«Батона Шамиль!»
Когда въезжаешь в Грузию – два флага рядом, государственный и Евросоюза. Поэтому везде два языка – грузинский и английский. У нас на концертах всегда звучит и казахский, и русский. Причем это не перевод, а языки дополняют друг друга информационно: продолжение мысли, двуязычие в диалоге. А в Грузии чистый перевод с одного языка на другой. Ни слова по-русски нигде.
Были встречи на официальном уровне. Естественно, мы с подарками. Расшитые чапаны, национальная атрибутика, сувениры. Представители других стран этого не делают. Белорусы привезли бутылку со спиртным, эстонцы – конфеты... Поэтому в грузинских мэриях мы были на особом счету. Понимал, что русский там не котируется. Что мне делать? На английском не говорю, грузинского не знаю. Решил на всех официальных встречах обращаться на казахском. Я им хорошо владею. Обалдевшие грузины ничего не понимали, но внимательно слушали. Когда закончил свою речь, в мэрии была мертвая тишина. Я и спросил: «Перевести?». Грузины: «Не надо, мы всё поняли по вашим глазам, восторженным и благодарным!». И ко мне все в Грузии после этого стали обращаться «Батона Шамиль» (господин Шамиль. – Прим. авт.).
Другой момент: было большое карнавальное шествие, затем гала-концерт с награждением. Мы в финале. А к вечеру площадь была переполнена, как у нас на День города. Я выхожу за Гран-при, нужно что-то сказать. Беру микрофон... А до этого ведущий, решив, что я заговорю по-русски, мне: «Я не имею права комментировать то, что вы скажете».
Площадь переполнена, гудит, шумит – в общем, как всегда и везде. И я в микрофон выдаю всё по-казахски... Люди стали притихать, а затем и вообще была полная тишина. Потому что у них никто, понятное дело, на нашем языке не говорит. А я благодарность выражал, фамилии называл. В итоге в тишине выходит ко мне ведущий и слегка испуганно спрашивает: «Надо переводить?!». Я: «Как считаете нужным». Он пару предложений на грузинском сказал – и вся площадь зааплодировала.
...И запели на русском
Братание коллективов-участников на любом фестивале обычное дело. Для гостеприимных грузин и вовсе особый пункт. Но их юные артисты только по-грузински говорят и ни слова по-русски не понимают. В итоге наши нашли золотую середину и общались на английском. До сих пор в соцсетях, знаю, переписываются. Даже для местного телевидения карнавальцы давали интервью на языке Шекспира.
Яркий показательный момент: среди участников были русскоязычные эстонцы, с которыми мы вышли из гостиницы за фруктами. Эстонец у продавщицы спросил: «Как ваше имя?». Та: «Сулико». И он запел на грузинском языке песню «Сулико». Сбежалась с округи толпа грузин, которые стали подпевать эстонцу. Такой хор получился! А когда мы собрались уходить, грузины в ответ грянули «Катюшу»... Это было до слез пронзительно.
Николай Стадниченко
Фото из архива Ш. ФАХРУТДИНОВА
