7 июля 2018 года Александр КАПАРЧУК спас на Тоболе девочку и женщину.
Костанайцы об этом много говорили, я слышал разговоры даже на улице. Дело в том, что сам Александр утонул при спасении. На глазах своей жены и детей.
Я писал об этой семье и хотел позвонить в годовщину трагедии, но потом забыл. Неотложные мелкие дела отвлекли внимание, как это бывает. Позвонил уже в конце июля:
– ...Если вспомните меня, я писал о вас материал.
– Да, вы у меня остались в телефоне, – ответила Анжелика.
– Вот, год прошел. Хочу узнать, изменилось у вас что-нибудь?
– Да нет, всё так же. Только Артур стал в садик ходить.
Анжелика и ее сыновья Артур и Данил живут в тесном съемном доме. (Помню, я пригнулся, когда входил в него. Еще помню теплую сырость, характерную для многих домов на земле). Девушка работает в пельменном цеху. Уходит утром, возвращается вечером. Раньше она брала на работу маленького Артура.
– Наверное, как-то отметили печальную дату?
– Александр ведь из Владимировки. Ездили в поселок, с родственниками провели обед, ходили на кладбище.
– На этом обеде родственники не плакали: зачем он это сделал?
– Не скажу, что кто-то особенно гордится его поступком. Не говорит: Саша молодец, спас двоих людей. Но и не осуждает. Уже ничего не поделаешь – вот так все относятся.
– Кто-то, может быть, из посторонних людей вспомнил, позвонил, пришел?
– Нет. Вначале было много звонков, а сейчас нет.
– Может быть, за этот год у вас появился человек?
– Нет. Ухожу в восемь, прихожу в восемь. Тут время детей покормить, убраться.
– Вы встали в очередь на жилье? В прошлый раз у вас не получилось.
– И сейчас не получилось.
– А спасенные – они как-то проявили себя?
– Я их больше не видела.
В этой колонке журналисты размышляют, делают выводы. Я бы не смог вдруг прийти и заявить редактору информацию о семье Капарчук, жизнь которой изменилась (и не изменилась) год назад. Я воспользуюсь служебным положением и этой колонкой, чтобы вспомнить о человеке, поступок которого меня поразил. Я не считаю его примерным – ведь несчастной осталась его семья и любимая женщина. И благодарности нет даже от спасенных. Остались только родные и заброшенная страничка в соцсети, которая послушно отсчитывает его дни рождения. Вот, наверное, и всё. И все же поступок Александра меня поразил. В нем что-то есть особенное.
Как у Эрнста Юнгера, солдата Первой мировой войны и философа:
«Да, солдат в его отношении к смерти, в жертвовании личностью для идеи, мало знает о философах и их ценностях. Но в нем и его действии жизнь выражается более волнующе и глубже, чем когда-либо книга могла бы сделать это. И снова, и снова, вопреки всему абсурду и безумию внешнего развития событий, ему остается сияющая правда: смерть за убеждения – это наивысшее совершение. Она – признание, действие, исполнение, вера, любовь, надежда и цель; она в этом несовершенном мире сама по себе совершенство и завершение. При этом само дело – ничто, а убеждение все. Пусть кто-то умирает, упрямо упираясь в несомненную ошибку; он сделал самое большое. Иллюзия и мир – это одно, и кто умер ради заблуждения, остается, все же, героем».
Фарид Дандыбаев
