Юбилеи всегда приходят внезапно. Жизнь, не спрашивая разрешения, просто проводит ещё одну черту...
«О чём говорить будем?» – спросил Сергей ЖАЛЫБИН. Мы сделали с ним так много интервью, что, кажется, давным-давно все обговорено. Так, да не так. Разговоры в основном были на правовые темы. А сейчас другой повод.
Из журналистского блокнота. Мы познакомились, когда он возглавлял президиум областной коллегии адвокатов. Он показался мне уверенным в себе человеком. Хорошо знал судебную систему, нашу родную, тогда еще милицию. Позже поняла: Сергей Михайлович – еще и очень ранимый человек, щепетильный во всем. Сейчас он признается, что работа в адвокатуре была, пожалуй, самым интересным периодом в его жизни. Но тогда ему было всего 45, и хотелось попробовать в жизни еще чего-нибудь.
Корни
– Сергей Михайлович, откуда вообще пошла фамилия Жалыбин?
– Фамилия считается древнерусской. Мы привязали ее к слову «жалить». Предки наши жали масло, какое – не знаю. Фамилия наша не такая уж и редкая. В Алматинской области жил изобретатель, в одном из советских журналов была его фотография, подписанная «Жалыбин и сыновья». Он потом, когда я уже в Парламенте работал, приезжал ко мне.
Ещё с одним Жалыбиным я познакомился, когда служил в воинской части Панфиловской дивизии на Курдайском перевале. Был там командиром экипажа танка. Когда жили в Аркалыке, был дядя Коля Жалыбин, часовой мастер.
Корни для Сергея Михайловича значат много. Знает, что по линии матери дед был председателем колхоза, орденоносцем. А вообще они переселенцы из Самары. Помнит рассказы своей прабабушки Василисы Корнеевны, как в поселении Кустанай они вырыли землянку на месте, где сейчас Дворец технического творчества. Жили в ней, пока не получили земельный надел. Но самыми памятными местами для него были и остаются два села – Давыденовка и Пресногорьковка. В Давыденовке поселились предки по линии матери. А Пресногорьковку, где жили Жалыбины, строили присланные сюда еще в ХVIII-ХIХ веках казаки. Стоит село на знаменитой Горьковской линии. .
Сергей Михайлович вспоминает их пятистенную избу из двух комнат. Обычно он спал на лавке, иногда с братьями менялся и получал место на кровати. Учился в одной школе с предками тех самых казаков, которых сюда прислала императрица Елизавета. От них узнал, что после революции их дедов большей частью репрессировали, уничтожили. Был поражен такой несправедливостью, и еще тогда, в школе, интуитивно понял, что по жизни будет защищать от этого. А когда узнал о судьбе сосланных сюда немцев, хотя видел их уже сидящими в президиуме заслуженными людьми, окончательно в этом укрепился.
– Вот скажите, почему я не уехал в Москву? В Германию? Потому что мне надо ездить в Пресногорьковку, в Давыденовку, где сохранился дом моего деда. Не могу я без этого. А в Германии мне понравилось. Порядок во всем. Мы к тем порядкам, особенно по отношению к человеку, только начинаем приближаться.
Про подножки
Сразу после армии Сергей Жалыбин, поработав немного мастером по наладке оборудования на фабрике «Большевичка» (чтобы не клянчить деньги у родителей), пошел служить в милицию.
– Мне казалось, что это структура, которая стоит на страже, защищает людей, – говорит Сергей Михайлович сегодня. – И разочаровался. Главное в этой системе – показатели, а судьба человека – в последнюю очередь. Я там, кстати, хорошо продвигался – в 32 года был уже старшим оперуполномоченным по особо важным делам ОБХСС. Подполковничья должность... Но параллельно подал документы в адвокатуру. И ушел.
– Вам ставили когда-нибудь подножки?
– Всю жизнь.
– Как перешагивали?
– Не втягивался в склоки, отбивался аргументами. И всю жизнь старался не давать повода говорить обо мне плохо.
– А когда это случалось, переживали...
– Несправедливость всегда обжигает. Когда что-то происходит, анализирую, может, сам виноват. Грызу себя... Это моя беда, всегда так живу.
Думаете, Жалыбин преувеличивает? Ничуть! Когда ему говоришь, что не надо обращать внимание на тех же злопыхателей в соцсетях, он соглашается и снова... переживает. Так бывает только с людьми очень совестливыми, не способными на подлость.
О боях, пожарищах...
– Но ведь когда-то случались в вашей жизни настоящие бои.
– Одно время я работал в Аркалыке старшим опером по особо важным делам. Мы раскручивали дело по «Тургайснабсбыту». 1981 год, дефицит. Для поощрения работников сельского хозяйства поступил к ним десяток дубленок. Работники облисполкома, обкома партии, сельхозуправления купили вместо дубленок за 15 рублей утепленные меховые куртки, вручили их механизаторам, а дубленки – себе. Я руководил опергруппой, мы много ездили по совхозам и эту цепь вскрыли.
Когда материал отдали в следственный отдел, там решили дело о хищении перевести в разряд административных. Понятно же, почему. Я пошел к начальнику следственного управления, потом мы вместе – к начальнику УВД. Тот и так и сяк: мол, что мы можем сделать? Я говорю: «Поступить по закону! Иначе буду писать в МВД!» И генерал сдался. Суд состоялся, всем дали реальное лишение свободы. Только работника обкома партии еще до этого поспешили освободить от должности.
– Это бой раннего Жалыбина...
– Такие бои были постоянно, на всех уровнях.
...О друзьях-товарищах
– У вас много по жизни друзей-товарищей?
– Много. Хотя настоящих друзей детства, например, нет. Мы часто переезжали, и отношения закрепиться не успевали. Но друг друга помним. Когда я баллотировался в Парламент, приехал в одно из узункольских сёл. Изложил людям свою предвыборную программу. А они мне: у нас три дня нет света. Сделаете свет – будем знать, что достойны. Я помчался в райцентр. Там главным энергетиком Женя Кукин, мой школьный приятель. Много лет не виделись, а тут! Говорит: порыв на линии, но добраться туда – бензина нет. Я заправил дежурную машину. И потом в этом селе 98% голосов избирателей получил. Когда уже в Костанае осел, появились друзья, с которыми у меня одна страсть – рыбалка и охота.
– Это же ваше главное хобби.
– Закоперщиком был в свое время папа, батяня. У меня в детстве сердце колотилось, когда он стрелял... Он ездил на охоту, когда ему уже под девяносто было. Некоторые охотники специально к нам подъезжали его поприветствовать. Бати уже нет... А нас в компании теперь пятеро, трое из них – Сергеи. В любое время, на любого зверя или птицу готовы ехать охотиться. Все (за некоторым исключением) любим выпить, но не напиваться.
– А что для вас эти выезды?
– Если говорить высоким слогом, главная прелесть в уединении с природой. Мы не ставим цель добыть много. Одного гуся на всех – достаточно. Тут же свой ритуал: кто-то костер разводит, кто-то на стол накрывает. Готовится шулюм или уха... По традиции первая рюмочка. А потом – бесконечные разговоры, шутки, подтрунивания... В последнее время я люблю сидеть в кресле и смотреть на закат, пока все стреляют.
– Другие в кресле любят телевизор смотреть...
– Тоже люблю, но смотрю исключительно новостные и аналитические программы. На сериалы аллергия. Фильмы предпочитаю старые.
– И поете песни тоже старые.
– Ну не сегодняшние же! Группа поет: «Екатерина, ты была не права». Это по поводу продажи Аляски. А ее через десятки лет после императрицы продал Александр. Это наша беда – дикая некомпетентность! Как и дикая коррупция. И я не знаю, как это перебороть.
Состояние удовлетворения
– Вам, Сергей Михайлович, семьдесят. Есть планы на будущее?
– Сейчас у меня состояние удовлетворения. Работа хорошая. Есть свой Научно-исследовательский центр, где мы проводим исследования, связанные с проектами законов. Заключаем договоры на разработку механизмов, способствующих эффективности работы предприятий. Пока все результатами довольны. В Костанайском социально-техническом университете возглавляю Попечительский совет, иногда читаю лекции. Часто езжу в Нур-Султан. Там я – член правового совета при партии «Нур Отан», совета сенаторов. Недавно был на приеме у министра образования. Все это меня вполне удовлетворяет. Хотел бы вернуться в Парламент? Нет, он уже другой, управляемый.
– О чем-то жалеете в своей жизни?
– Я часто подбирал бездомных собак на улице. Почему-то ощущаю себя виноватым перед ними. Однажды с женой уезжали зимой в отпуск. А у нас дворняжка принесла щенят. Кто-то сказал, что дворовую собаку нельзя держать в тепле. И я, дурак, поверил. Вернулись – щенки замерзли, а дворняжка ушла... Вот об этом жалею до сих пор.
– С днем рождения, Сергей Михайлович. С юбилеем.
