В Денисовке живет художник, который пишет иконы. Его работы есть в Омске, на Дальнем Востоке, в Москве и, конечно, в нашей области. Алексею МАТЮШИНУ 74 года. Но он по-прежнему в строю.
Детство
Седая борода, белые кудри, белая рубашка. У ног Алексея Ефимовича трется темный кот. Его Матюшин еще котенком выбрал за необычную масть – на дымчатом темном фоне редкие белые вкрапления-прожилки.
– Дымок его зовут, – заслышав свое имя, кот поднимает голову. – Видите, у него окрас какой? Мраморный...
Алексей Матюшин рисовал с раннего детства. Мог водить карандашом по бумаге несколько часов, не отрываясь. Краски появились уже намного позже. Детство трудное было, послевоенное. Родился он в Рязанской области в 1947 году. Семи лет от роду стал сиротой. В одночасье умер отец, потом слегла и не встала мать. Жил Алексей недолго с 16-летним братом, тетка иногда привечала. Но большую часть детства провел в детском доме. Оттуда осталась память – татуировки на руках.
– В автобусе иногда стыдно за поручень держаться. Ну посмотрите, эх, да разве так можно было рисовать? – кажется, ему больше стыдно не за сами татуировки, а за их исполнение. На левой руке расплывшееся чернильное сердце, в нем мальчик и девочка, на правой – буквы. Это ему накололи в 13 лет. Так и осталось на всю жизнь. А еще на всю жизнь осталось умение учиться.
Университеты
– Чтобы написать что-то, надо, чтобы цветов семь хотя бы было – краплак, умбра, сепия жженая... Краски дорогие, кисти, растворители... Сейчас вот приспособился соляркой очищать, – Алексей Ефимович уверенной рукой выводит линии эскиза. Пока без красок – за ними нужно ехать в Костанай, пополнять запасы. Сейчас ему из Житикары заказали иконы.
На палитре художественный беспорядок, краски в тюбиках, большинство – пустые, мастер недаром собрался за материалом.
Картин в комнате мало. Портрет знаменитого земляка Александра Нагайцева, первого акима Денисовского района, возглавившего район в самые тяжелые годы. На железной раме лист фанеры с эскизом новой иконы. Железная рама вместо мольберта, так удобнее писать. Фанера – основа. На нее наклеивается марля, получается подобие холста. Пишет художник маслом. По молодости и пейзажи рисовал, но потом ушел к портретам, к иконам. Кропотливая работа. Чтобы выписать одну икону, нужно порой несколько месяцев.
Фото работ хранятся в планшете. Ниспадающие мягкими складками одежды, скорбные глаза, нимб, звездное небо. Звезды еле видны, но их немерено. Как и людей, которые сыграли важную роль в жизни Алексея Матюшина.
– Учился я в этом... как его... имени Крупской. Заочно. Да это филькина грамота... – машет он рукой.
Мне интересно, нахожу учебное заведение в Интернете. Им оказывается Центральный дом народного творчества им. Н.К.Крупской, в котором при содействии знаменитых художников 20-30-х годов были созданы единственные в мире заочные курсы для всех желающих учиться рисовать. Но Алексей Ефимович считает, что на самом деле его учителями были люди, с которыми довелось поработать. Он всю жизнь работал художником-оформителем в домах культуры, на производстве, рисовал портреты, расписывал на заказ стены и потолки соборов. Во многих городах Союза след свой оставил.
– А в нашу область как попали?
– Приехал из Барнаула. Так сложилось, что семья развалилась. А сюда именно почему? Не знаю. Игнатий Лазарев такой был, может, слышали. Он книги писал, проповедовал. А у него знакомый был в Барнауле как раз, вот он из Казахстана. Вот я и осел здесь. Давно уже, с 1986 года.
Илария
На полках и на спинке дивана у него книги – Библия, Жития святых... В Бога Алексей Матюшин уверовал с детства. Еще мальчишкой помогал одному художнику. Тот был талантливый, но любил похулиганить. И вот однажды стал кидать ножичек в икону. А через день буквально погиб. Усмотрел в том Алексей Ефимович десницу божью. И потом как-то в жизни у него так складывалось, что всегда он ощущал, что бережет его Господь, направляет.
– Не воцерковленный я. Да и не святой, что уж тут говорить, – он о себе откровенно рассказывает, без поблажек. Говорит, всякое в жизни бывает, но в его возрасте уже нечего скрывать. Но все же Бог – он внутри него, в его душе. Иначе не смог бы он писать такие иконы. Без души – это не работа.
Возможно, в награду за искренность, за духовность в сложный момент жизни Бог привел к нему Илону, Иларию. Это имя ей дали при крещении. Крестилась она уже здесь, в Казахстане. Сама из России. История их знакомства – сюжет для книги. Ей под сорок, она жила в России, работала в Москве. Увидела где-то на просторах Интернета работы Матюшина, тронули они ее. Нашла художника, написала ему. Сначала переписывались, а потом Илона приехала в неизведанную даль, в незнакомый Казахстан. Сейчас живет вместе с Алексеем Ефимовичем в Денисовке, помогает ему по хозяйству, собирается увезти. Их связь не романтическая, она – духовная. Илона говорит, что благодаря Алексею Ефимовичу пришла к Богу.
– Если бы вы знали, как я рада, что вы про него будете писать! Это такой человек замечательный! – радуется она. Порывистая, непосредственная, одухотворенная... «Можно я вам спою?» – ищет в Интернете «Аве Марию» Каччини, вслушивается в музыку, прижимает к уху планшет и поет. У Иларии сопрано. Она училась в музыкальной школе, знает английский. Ее подруги на родине удивляются: как могла она все бросить, стать верующей, надеть платок, соблюдать все традиции и каноны? А Илария говорит, что через знакомство с Алексеем Ефимовичем, через книги из его библиотеки она пришла к тому, что сейчас для нее настоящая жизнь.
Возможно, их жизненные пути действительно пересеклись, чтобы они могли спасти друг друга.
