Они выходят во взрослую жизнь неготовыми к ней. И вряд ли когда-нибудь будут готовы. Кто о них позаботится?
Сама
– Двадцать недель и пять дней уже, – говорит Диана Иванова.
Непонятно, есть радость в ее голосе или нет. Речь у нее не слишком эмоциональная, монотонная. Сама она маленькая и худощавая. Пятимесячная беременность почти незаметна. Похоже, ребенку эта юная женщина все же рада. Говорит, что пол УЗИ пока не показало. Но она бережется, старается есть то, что полезно. Все это будущая мама рассказывает так же монотонно, без эмоций. Возможно, эмоции все остались в детстве, в том дне, когда пьяная мама ножом убила пьяного папу.
– Мне десять лет было. Они пили, ругались. Мама побежала в кухню, взяла нож. Затолкала меня в туалет, прищемила дверью палец. Я плакала, кричала. Вышла – а там уже всё...
Ровный голос, в глазах ни ужаса, ни скрытого страдания. Словно о постороннем чём-то рассказывает. С тех пор Диана неодобрительно относится к алкоголю. А может, еще и из-за того не пьет, что у нее бывают приступы эпилепсии. Хорошо еще, что руководство Костанайского колледжа бытсервиса, в котором она училась, сделало всё, чтобы девочка получила группу инвалидности. Третью, рабочую. Теперь ей надо ежегодно её подтверждать. Сможет ли? Ведь деньги на покупку квартиры сберечь не смогла.
Как в сказке
После того как отец погиб, а маму посадили, Диану определили в коррекционную школу-интернат. Из родственников – бабушка и ее сестры. В интернат к Диане они иногда приезжали. Но к себе не забирали. А вот когда девушка закончила школу, начала учиться в колледже, стали общаться чаще.
У Дианы тогда были деньги. Около четырех миллионов тенге. Они копились на ее счету – выплата по потере кормильца, вклад от фонда «Бобек». Когда девочке исполнилось восемнадцать, она получила право распоряжаться средствами. В это время Диана уже жила с родственниками, колледж бросила, несмотря на все старания педагогов. Прошлой осенью родственники на деньги Дианы купили домик в Рудном. Жили все вместе, пока Диана не заблокировала банковскую карту, деньги с которой (ежемесячное пособие по инвалидности) снимала тетя (Диана ее так называет, хотя не может точно обозначить степень родства).
– Тетя рассердилась и сказала, чтобы я собирала вещи, – рассказывает девушка. Она не знает, на кого оформлен дом, по крайней мере, на нее ничего не оформляли. Диана понимает, что в сложившейся ситуации виновата сама. Жалеет, что не слушала педагогов, которые отговаривали ее от этого шага. Но ей так хотелось иметь семью...
– Бабушка, когда еще не болела, когда у нее не было инсульта, учила меня готовить, я знаю, что мясо размораживать надо, варить училась. Я вот и считать учусь. Правда, не умею пока. Но научусь обязательно...
Считать Диана и правда не может. Даже сдачу в магазине не перепроверит. И она такая не одна. Для многих бывших воспитанников коррекционных школ-интернатов встреча с жизнью – лотерея. Чаще всего безвыигрышная.
Воспитанники
В области два колледжа имеют право обучать воспитанников коррекционных школ. Один из них – колледж бытсервиса, в котором училась Диана. Социальный педагог Наталья Дмитренко говорит, что за этих ребят болеет душой. Это боль безысходности, потому что, пока они в колледже, о них еще можно позаботиться. А потом...
– С ними непросто, – говорит Наталья Ивановна. – Они живут одним днем, не думают о том, что будет завтра. Могут потратить все деньги разом. У нас была девочка, с которой мы долго работали, уговаривали, чтобы она не тратила скопившуюся сумму, помогли купить ей квартиру. Теперь она выпустилась, кто о ней позаботится?
Пока что заботится Наталья Ивановна. Постоянно на связи, присматривает за бывшей воспитанницей. С той же Дианой также на связи. В колледже две коррекционные группы. Но у большинства детей есть родители. «Ничьих» детей сейчас семь. У всех легкая или средняя степень умственной отсталости, некоторые неуправляемы, многие не могут считать. Проблема еще в том, что жить им негде. Общежития в колледже нет, на квартиру этих ребят устроить крайне сложно: они непредсказуемы в быту, могут привести сомнительных знакомых, попасть под их влияние. А в Доме юношества по закону воспитанники коррекционных учебных заведений жить не имеют права.
Директор колледжа Айгуль Нуркина говорит, что в прошлом году затеплилась было надежда на то, что общежитие все же будет. Но сейчас неизвестно, особенно в нынешней кризисной ситуации. По словам Айгуль Сапаровны, трудоустраивать выпускников они не обязаны. Но неизвестно, сколько из них задерживается на рабочих местах.
Дом и деревня
Над решением проблемы неустроенности воспитанников коррекционных школ-интернатов уже несколько лет бьется и руководитель рудненской специальной школы-интерната №1 депутат гормаслихата Ирина Дмитриева. К ней на прием часто приходят выпускники таких школ.
По словам Ирины Николаевны, дети с ЗПР в жизни адаптируются легче. А вот для ребят с умственной отсталостью все сложнее. Конечно, руководители школ могут подготовить документы воспитанников и направить их в интернат для взрослых. Но для ребят, которые находятся в пограничном состоянии – не имеют психиатрического диагноза, но имеют легкую или среднюю степень умственной отсталости, – это не выход. Они способны жить и радоваться жизни, их нужно только поддержать.
Депутат говорит, что самая оптимальная модель, о которой она слышала, работает в Финляндии. Там существует госпрограмма, в рамках которой таких детей собирают в деревни-общины. Они живут, работают, не попадают в жернова судьбы. У нас это пока неосуществимо. Поэтому Ирина Николаевна бьется хотя бы за то, чтобы для таких ребят у нас в области создали социальное общежитие – аналог Дома юношества для выпускников коррекционных школ-интернатов. Это хоть отчасти помогло бы оградить их от превратностей судьбы.
Руководитель отдела социальной защиты детства облуправления образования Гульнара Досмухамедова говорит, что уже несколько лет предложения о создании такого общежития направляют в министерство, обращались к мажилисмену Ирине Ароновой. По словам Гульнары Бираловны, в министерстве уже отреагировали на обращения, начали работать, выходить на связь с общественными деятелями. Это проблема не одного региона, схожая ситуация по всей стране. Управление образования пытается искать решение и на месте, планируют сотрудничество с НПО, которые могли бы работать с такими молодыми людьми.
А выпускники коррекционных школ-интернатов на этом фоне растворяются в общей массе выпускников детдомов, растворяются в жизни. Примерно так, как Диана Иванова. Сейчас она то ночует у знакомых, то возвращается в дом, который мог бы быть ее собственным. Надолго ли? И где будет расти ее ребенок? Неизвестно. Есть надежда лишь на то, что Ирина Дмитриева и все, кто неравнодушен к этой проблеме, не сдадутся. Дети, которые балансируют на грани отверженности, имеют право на помощь. Более того, нуждаются в ней.
Проблема озвучена
Ирина АРОНОВА, депутат Мажилиса Парламента РК:
– Депутатский запрос был мной инициирован, проблема перед госорганом озвучена. Министерство образования ответило, что данное предложение будет изучено, будет просчитана финансовая составляющая возможности дальнейшего пребывания таких детей в спецучреждениях.
