Жизнь ломала Владимира ВОРОБКАЛО, а он становился только крепче. В этом году ему исполнилось 90 лет, и он говорит, что теперь счастлив.
Война
Владимир Михайлович родился в поселке Чеховка (Федоровский район) в 1930 году. В годы войны работал штурвальным на комбайне, ездовым на лошадях, быках.
– Голодали вы?
– Не сказать, что жирно жили, но и голода не помню. Спасали картошка, молоко, яйца – в общем, хозяйство. Забирал на подводах ингушей со станции в 1943 году. Зима, а у них летняя одежда, ни еды, ничего. И поволжских немцев привозили. Вот кому было трудно. Жители помогали кто чем мог – кто приютит, кто накормит. Так и жили. В 1942-1943 годах стали привозить тяжелых раненых, комиссованных украинцев. Украина тогда была оккупирована – так их и расселяли по глубокому тылу.
Мужчина и сам говорит с некоторым украинским говором.
Шахта
Он работал в колхозе, окончил пять классов в школе, а потом получил приглашение в Караганду, учиться в ФЗУ (школа фабрично-заводского ученичества) на плотника. Душа не лежала к профессии, не пошла. И молодому Владимиру пришлось пойти в шахту.
– Бывало, в рост ходишь, а часто пласт один метр или чуть больше. Так на коленях по всем этим ходам ползаешь. Спина сбитая всегда, там ведь крепления наверху. Нет-нет да и стукнешься. До сих пор шрамы остались. А на колени натягивали кошму, сверху обтянутую брезентом. Выползаешь – мойся не мойся, а брови и ресницы как у девушки. Будто накрашенные. И кашляешь черным.
– Надо было, наверное, другую профессию выбрать?
– Не приходилось тогда выбирать. А выживать-то надо. Послевоенное время – это не сейчас...
Волны
Шахтеры ползали за угольным комбайном. Машина рубила породу, шахтеры собирали уголь и вывозили. Угольная пыль не давала дышать и видеть. В один несчастный день Владимира Михайловича затянуло в комбайн.
– А было мне тогда всего 22 года... Вся жизнь впереди, а тут такое. Поломало меня крепко, особенно досталось ногам. С 1952-го по 1987 год лечили меня врачи периодически. А в 87-м отрезали одну ногу, в 89-м вторую.
– ...
– Так получилось, что я всегда боролся за выживание. Всего и не упомнишь – как волны у берега. И личные потери... Одна накатит, только зарубцуется рана, новая волна идет. Посмотришь вокруг – многие люди так живут. После случая в шахте мог и запить, но не стал. Выпивал по праздникам. Но курить любил. Открылась язва, лежу в больнице, врач вошел. У меня на тумбочке сигареты. «Пьешь?» – спрашивает. – «Как все». – «Курить совсем бросай и год не пей, а там посмотрим». Ох и тяжко мне было. 1961 год, потихоньку, понемногу, и настало такое время, что войду туда, где накурено – плохо становится... Жизнь хоть и сурово, но чему-то всегда, значит, учила меня...
Хорошо!
Он вернулся на родину, женился, стал слесарем. Проработал в этой специальности 23 года и вышел на пенсию.
– Слышал, что вы заядлый рыбак?
– Жду не дождусь, когда снимут карантин. Каждый день по два раза крючки достаю, точу. Моя резиновая лодка готова, «Ока»-инвалидка готова, я готов. В это время я уже был на Тоболе. Рано утром встаю, беру термос, поплаваю, щучку поймаю и хорошо. А не поймаю, так на природе побуду. Хорошо!
– Какую самую большую ловили?
– Шесть с половиной килограммов. И ведь сначала радовался, а потом еще больше надо. Как у людей в жизни, в общем, бывает. Всегда стремишься к чему-то большему.
Смысл
– За плечами у вас большая жизнь. Может быть, вы думали – зачем и для чего она? Есть ли у нее смысл?
– Я вот этот вопрос... Сейчас живу ради детей и внуков. Правнуки уже есть. Это мое счастье и радость. Река, рыбалка. Верю, что как корабль после шторма попал в тихую гавань... Как говорится – раз появился на свет, надо жить. Если бы я падал духом, меня давно бы не было на свете.
– Узнаешь вашу судьбу, и свои проблемы маленькими и глупыми кажутся.
– Ну и польза от моей жизни, значит, есть. А вы спрашиваете... Вот вам и смысл.
