Письмо пришло в «КН» из Германии и вызвало много эмоций. Победа, любовь и трагедия...
«Преступная связь»
«Уважаемые сотрудники газеты «Костанайские новости»! К вам обращается жительница земли Бранденбург (Германия), Ольга Хоос. Некоторое время назад нас попросила о помощи жена одноклассника моего мужа, Соня Мария Лайхт, безуспешно пытающаяся найти следы своего отца, советского офицера Николая Харченко».
История вкратце такова. Мать Сони, Урсула Шён, проживала после войны в городке Герен в Тюрингии. Там же судьба свела ее с молодым лейтенантом Красной Армии, комендантом городка Николаем Харченко. Они влюбились друг в друга.
Это была «преступная связь», ведь шел 1947 год. Но Николай твердо решил остаться с Урсулой, которая уже носила под сердцем его ребенка – решился на побег из воинской части. Близкие Урсулы помогли ему скрыться в Мангейме (Западная Германия), у ее родственников, в надежде на то, что Урсула сможет позже переехать к нему. Но все пошло иначе. Через пару недель на свет появилась Соня Мария. Вторым именем – Мария – ее назвали в честь сестры Николая, тоже Марии.
Арест
Как и следовало ожидать, советские военные органы тоже интересовались местонахождением Николая Харченко. Мать Сони, а также дедушку и бабушку, неоднократно вызывали на допрос и даже угрожали арестом и ссылкой в лагерь. Урсула не выдала своего Николая, все еще веря, что судьба сведет их вместе. Короткие весточки через дальних родственников – это все, что они могли себе позволить.
Может, кто-то из родственников проговорился, но советским военным органам удалось выйти на след Николая. В 1952 году, пообещав, что с ним и его семьей в Советском Союзе, а также с его любимой Урсулой и дочкой Соней, ничего не случится, его выманили в ГДР. На вокзале в городе Веймар, не успев сойти с поезда, он был арестован людьми в штатском. С тех пор Соня Мария ничего не слышала о своем отце...
Ольга Хоос
Письмо не пришлось редактировать. Его автор, Ольга Хоос, в свое время окончила журфак БГУ в Минске. На последнем курсе познакомилась с немцем – он приехал в Белоруссию в командировку. Поженились в 1972 году. Райнер Хоос – профессиональный переводчик. Ольга 15 лет работала на радио ГДР. Была редактором передачи «Говорит Берлин» для советских радиослушателей. После объединения Германии в активе Ольги работа в издательстве Saarbuch, где она отвечала за русскоязычную прессу. Работала в газете «Восточный экспресс». Перед выходом на пенсию трудилась в федеральном ведомстве иностранных языков.
Соня Мария, дочь Урсулы, никогда не учила русский язык. И пока мама была жива, не могла искать отца – это было под материнским запретом. Лишь после кончины Урсулы, она робко, по словам Ольги Хоос, стала делать попытки найти хоть какой-нибудь след отца. Ее муж Альфред – одноклассник мужа Ольги Хоос. Так выстроилась цепочка: Соня и Альфред поделились своей историей с Ольгой и Райнером.
– Сработало профессиональное чутье, – делится Ольга своей реакцией на рассказ Сони. И хотя они не так уж близки – изредка виделись на встречах одноклассников, – она взяла поиск в свои руки.
Руссенкиндер
– До объединения Германии открыто говорить на тему «руссенкиндер» было не принято, – пишет Ольга. – Многим из них пришлось нелегко в жизни, но больше всего от этого страдали их матери. После объединения Германии Соня Мария пыталась отыскать следы отца, обращалась в немецкие инстанции, но без успеха. Ее мать, Урсула, умерла в 2012 году. Мы помогли Соне сделать запрос в Центральный архив Министерства обороны РФ. И, чудо, пришел ответ, что на хранении в архиве имеется личное дело Харченко Николая Анисимовича, 1922 г. р., уроженца села Введенка Введенского района Кустанайской области.
А ниже еще: «Запрашиваемые Вами сведения могут быть предоставлены при предъявлении документов, подтверждающих родственные отношения с запрашиваемым лицом, в связи с чем, предоставить сведения из личного дела не предоставляется возможным». Таких юридических документов у Сони Марии, разумеется, нет. И даже при крещении Сони мать не сообщила никаких данных об отце – в местной церковной книге отсутствуют какие-либо записи о нем.
– Соня с мужем переслали нам ответ из Москвы, и я решила заняться поисками в Интернете, – продолжает Ольга в письме. – Совершенно неожиданно вышла на довольно интересный сайт, где поименно перечислены жители Введенки. Есть там сведения и о семье Харченко...
Сайт
Сайт «Костанай и костанайцы», основанный Арманом Козыбаевым, по достоинству оценили очень многие. Далеко за пределами нашего региона сайт знают, используют в целях практических и моральных. Одни ищут своих, другие читают о прошлом, крепко связавшем тысячи и тысячи людей.
Введенка – одно из сел, историю которого Арман Кабдрашевич изучал в архивах и внес на сайт содержание церковных книг. Отсюда узнаем, что Анисим Харченко и Марфа Давыденкова заключили брак в 1915 году, что крестили они троих детей: дочь Зинаида умерла во младенчестве, сын Николай и дочь Мария рождены в 20-х годах. А всего в этих записях с десяток семей с фамилией Харченко. Кто они друг другу? Мы рассчитываем, что носители фамилии прочитают материал. От помощи родственников многое зависит в этом поиске.
Информация о Николае Харченко в письме заканчивалась его арестом. Люди в штатском даже не дали ему свободно сойти на платформу. Откуда это известно? Неясный момент, но можно допустить, что кто-то из родственников Урсулы видел эту сцену. Дальше начиналась неизвестность. Но Арман Козыбаев нашел в открытом доступе приговор трибунала. Судили Харченко на территории РСФСР. Исправительно-трудовые лагеря сроком на 25 лет. В приговоре определен и срок поражения в правах. Где был этот лагерь, и сколько лет Николай Харченко там находился?
На этот вопрос частично ответили в Управлении по правовой статистике и специальным учетам по Костанайской области. Харченко Н.А. отбывал наказание в ИТЛ «АБ» п. Сосьва Серовского района Свердловской области. Руководитель управления Евгений Пархоменко подсказал, где находится уголовное дело и куда еще можно обратиться за информацией. Опять же дело за родственниками. У Сони Марии нет документов, подтверждающих, что Н.А. Харченко ее отец.
Версия
После смерти Сталина в 1953 году Харченко могли освободить досрочно. Вернулся ли он в Введенку? Мы попросили быть экспертом в этой истории экс-парламентария, директора НИИ экономики и права КСТУ, доктора юридических наук Сергея Жалыбина. С его помощью рассчитываем установить те факты биографии Николая Харченко, которые случились уже после трибунала. Считается ли Харченко участником Великой Отечественной войны, несмотря на приговор? Гвардеец, офицер, наверное, имел награды, дошел до Германии...
Сергей Жалыбин ответил так:
– Основанием для признания лица участником ВОВ является удостоверение участника. Оно выдавалось на основании удостоверения к медали «За победу над Германией». Медаль выдавали всем, кто участвовал в боевых действиях. Харченко, по всей вероятности, был её лишен по приговору суда. Но, возможно, и нет. Когда-то в проекте закона о ветеранах я предлагал признать участниками Великой Отечественной войны всех, кто фактически в ней участвовал, но по каким-либо причинам не имеющих удостоверений. Депутаты не поддержали это предложение. В нынешнем проекте такой нормы нет...
На фоне массы трагических обстоятельств в жизни Николая Харченко, наличие или отсутствие удостоверения, может показаться «мелким» фактом его биографии. Но с позиции сегодняшнего дня это немаловажно. Может быть, и для его дочери Сони Марии.
Надежда
– Соне Марии Лайхт в этом году исполняется 73 года, – пишет Ольга. – ...Она согласна на любую правду... Её мать ждала своего любимого русского лейтенанта годы. Время шло, надежда таяла. Позже она вышла замуж, одной с ребенком было трудно. Но жизнь матери так и не сложилась. Соня Мария очень надеется отыскать хоть какую-нибудь весточку о своем отце...
Нам не удалось связаться с Соней Марией. По словам Ольги, она не хотела бы обсуждать свою историю с журналистами. Но это не главное. Для нас важно, как читатели отнесутся к этой послевоенной драме. Недавно один наш эксперт упомянул о «принципе историзма» в любом исследовании. Мы не можем дать оценку событиям с позиции только сегодняшнего дня. В 2020 году наказание выглядит слишком жестоким. А сразу после страшной войны связь с девушкой из лагеря недавнего врага считалась преступной – как по закону, так и морально. Дезертирство, измена родине – других слов не нашлось бы не только у вершителей трибунала. Побег из воинской части и сегодня – дезертирство. Тогда как же любовь? Молодые, измученные войной люди, хотят счастья. Но между ними встают законы, правила, идеология.
Война – это не только даты «через тире». Это могучая сила, безжалостная к человеку.
Автор выражает благодарность С.М. Жалыбину и Е.Н. Пархоменко за моральную и фактическую поддержку поиска. Мы надеемся и на помощь читателей.
Людмила ФЕФЕЛОВА
Фото предоставлено Ольгой ХООС
