Врач-нарколог, тренер личностного роста, профессиональный единоборец, сёрфер, сноубордист, отец и наставник. Говорим с Игорем ВАСИЛЕНКО о том, как успевать так много и чувствовать себя в гармонии.
О детстве и юности
– Я родился в Рудном. Но работа отца (главный инженер в крупной строительной компании) была связана с переездами, и в школу я пошел в Караганде. С малых лет любил листать медицинские учебники. В домашней библиотеке их было много. Мне было не сложно их понимать, потому что мама часто брала меня на мероприятия для студентов мединститута, она там работала. Вся эта медицинская атмосфера сопровождала меня с детства.
Сразу было понятно, что я не техник. Судомоделирование и работа на токарном станке вызывали интерес, но не более. А вот физика, химия, биология – настолько большой азарт, что в старших классах я даже начал посещать студенческое научное сообщество при мединституте. И когда мама-врач спросила меня, готов ли я идти в этом направлении дальше, для меня уже было всё решено. Я понимал, что развиваться буду в спорте и в медицине. Но спорт не хочу делать основной профессией. Таков был мой выбор.
Об испытании
Аттестат у меня был хороший, первые вступительные экзамены сдал, но была проблема. Русский язык. В моём сочинении было слишком много деепричастных и причастных оборотов и слишком мало запятых. Точнее, они были, но не там. Так я не поступил в мединститут. И отец отправил меня работать учеником электрослесаря в КазЭлектроМонтаж.
80% нашей бригады составляли люди, отбывшие наказание в местах лишения свободы. Это стало неплохой школой жизни. За год я вырос до электрослесаря третьего разряда. Зарабатывал в два раза больше, чем мама-врач. Ее зарплата была 120 рублей, а моя доходила до 240. Две трети отдавал в семью, одну оставлял себе.
Благодарен родителям, они научили меня, что, если хочешь иметь что-то своё, ты должен уметь на это заработать. Работа в бригаде помогла мне понять, что ученье – свет, а неученье – чуть свет, и на работу. В любую погоду идти и работать в не очень комфортных условиях реально тяжело. Но я просто знал, что это временно, надо пройти этот этап, а потом я поступлю в мед. Спорт научил не отступать от того, чего реально хочешь. Со второго раза я поступил. Учёл свою ошибку с сочинением и писал максимально простые предложения: «9 Мая! Ура! Мы победили!».
О скорой помощи
Я начал работать с первого курса. Во-первых, потому что повышенной стипендии на жизнь не хватало. Во-вторых, нужно было определиться, кем буду внутри медицины. Считается, что мужчина-врач – это всегда хирург. Но мне хотелось на практике понять, чего я хочу. Работал в травмпункте, в приемном покое, а потом пришел в скорую помощь, где остался на три года. Преклоняю голову перед специалистами службы 103, это супердиагносты и невероятные профессионалы.
Но я чуть было не споткнулся на первом дежурстве. Меня определили санитаром в транспортную бригаду. Вызов – отвезти в роддом роженицу из отдаленного района Черемушки. В Караганде тогда построили три экспериментальных дома на сваях над шахтными выработками. Когда мы подъехали, пришел сигнал – подъезд поменяйте, срочный вызов, вам в помощь едет рембригада. Оказалось, у женщины развился послеродовой психоз, она задушила ребенка и отравилась дихлофосом. Соседка услышала крики, пришла, увидела и вызвала скорую.
Я первым забежал... Она на полу, с пеной у рта. Я понял, что весь мой опыт из травмпункта и приемного покоя тут не поможет. Нам ничего не оставалось, только откачивать ее и дотянуть до приезда рембригады. Не дотянули... Абсолютно добило меня, когда зашел в ванную помыть руки и увидел тело ребенка... По возвращении на станцию врач рембригады мне сказал: «Ты успокойся. Доработай смену. И приходи завтра».
Я слова не сказал, но он понял, что я сейчас в состоянии просто развернуться и уйти. Но я считаю, что отыгрался позже. Когда спас две жизни. Однажды просто шел в свой выходной по улице и увидел припаркованную машину скорой, подошел поздороваться с водителем. И тут из магазина выбегают люди: «Мужчина умирает!». Остановка сердца. Мы с водителем смогли ему помочь.
Второй раз проходил мимо парка и увидел на берегу пруда шахтеров и мальчишку, которого они вытащили из воды. Мозг в гипоксии, зрачки расширены. Я тогда уже работал два года и действовал уверенно. Быстро его привел в чувство. Когда подъехала «скорая», из нее вышел тот самый врач рембригады, говорит: «Ну что? Один – один?». Я в ответ: «Нет, уже два – один».
О выборе
В последний год учебы меня, как спортсмена, определили в психбригаду. Мы приезжали на вызовы, чтобы успокоить душевнобольных с агрессивными формами поведения. Отбирали ножи, топоры... Чего только не видел тогда, кино можно снимать. Эта работа для меня стала определяющей.
Я понял, что хирургия не моё. Хотя и ассистировал на двух десятках операций. Но нравилось мне работать с пациентами именно в пограничном состоянии, которых можно довести до курабельного (излечимого) состояния. Притягивала работа не с раной, с микробом, а с личностью. Так моей специализацией стала психиатрия с уклоном в наркологию.
Наркология везде разная, потому что разные препараты и сами наркотики тоже разные. Героин из Афганистана совсем не то, что героин из Европы. Источников было минимум – учебник «Морфинизм» 50-х годов. Доходить до всего приходилось на личном опыте. Когда я возглавил отделение анонимной терапии, весть о том, что есть доктор, который не боится и у которого можно не вставать на учет, разлетелась быстро. Очередь в итоге была расписана на три месяца вперёд.
Я придерживаюсь принципа – принимать человека, только если он сам готов лечиться. Да, родственники просят и хватаются за врача как за последнюю соломинку. Но это не хирургия и не скорая помощь, где врачи действительно могут сотворить чудо. В наркологии результат возможен только когда сам человек идёт к нему.
О спорте
Мои пациенты знали: если Викторович пришел на работу с синяком, значит, приехал с соревнований. Спорт был в моей жизни всегда. В школе я уже был кандидатом в мастера спорта по карате-до среди юниоров. Потом начал осваивать кунг-фу. Получил сертификацию как тренер по карате. Однажды встал под парус и понял, что это мое. У меня есть международное удостоверение виндсёрфера, с которым я могу ходить под парусом по всему миру.
Я очень долго принимал участие в профессиональных боях, ездил по миру и даже зарабатывал на этом. Последний коммерческий бой провел в 1999-м в Майами. Думал, что завязал с этим, но в 2018 году мне предложили выступить в категории 45+ в Санкт-Петербурге. Я ради этого сбросил 19 кг, подсушился и выступил неплохо.
Об алкоголе
Сейчас не курю и почти не употребляю алкоголь. Разве что могу поднять и пригубить бокал, говоря тост. И это не потому, что я нарколог. Просто мне не нужна стимуляция от психоактивных веществ. Со мной не работает провокация: «Ты меня уважаешь?». Я считаю, что то, что у меня в стакане, касается только меня. Так вот я люблю томатный сок. Так люблю, что готов приезжать на встречи со своим соком. Он не везде есть. В детстве с пацанами мы заходили после тренировки в столовую и брали по три стакана каждый. С тех пор это мой главный напиток.
О личном
Главный принцип семейной жизни прост – общие ценности. Эмоции, чувства, привлекательная внешность – как бы ни было все это шоколадно, вы разбежитесь, если нет главного. Если вы изначально не стремитесь к одному и тому же. В воспитании детей у меня тоже всё просто: нужно меньше говорить им, как ты хочешь, чтобы они сделали, а больше слушать, чего они хотят. И помогать этого достигать.
Старших сыновей я в 17 лет отправил в самостоятельную жизнь. Один сейчас живет в Питере, другой в Праге. Добиваются успеха каждый в своей сфере. Каждого я с малолетства привел в спортзал. Самый младший, которому сейчас пять лет, тоже занимается с грушей. Следующей зимой собираюсь поставить его на сноуборд.
О себе
Во мне намешано много – я и очень педантичный, и пунктуальный, но в то же время безалаберный. Но главное то, что я неугомонный. Живу по правилу сёрфера: если встал на волну, то надо двигаться, иначе волна уйдёт, а ты просядешь. Надо двигаться – такой у меня принцип по жизни.
Блиц
– Держите домашних животных?
– Раньше был кот, который долго жил в семье. После его смерти на нового кота так и не решился. У меня есть рыбки. За ними интересно наблюдать.
– Что читаете?
– Люблю Артура Хэйли (автор бестселлеров в жанре производственного романа. – Прим. ред.).
– Любимый фильм?
– «Собачье сердце». Смотрел раз двадцать и ещё, наверное, столько же раз посмотрю.
