Еще в сентябре законопроект о противодействии бытовому насилию принял Мажилис Парламента РК. Но когда его спустили на обсуждение общественности, документ пришлось отозвать и отправить на доработку. Почему? На эту тему говорим с доктором юридических наук, экс-депутатом Парламента Сергеем ЖАЛЫБИНЫМ.
Норма или нонсенс?
– Сергей Михайлович, отозвать законопроект, когда он наполовину принят, нонсенс?
– Это бывает, когда он получает неоднозначное восприятие в обществе. Так было с законопроектами по всеобъемлющей дактилоскопии, всеобщей декларации доходов. У нас существовал Закон РК «О профилактике бытового насилия», он работал. Но решили учесть новые реалии. Естественно, и как член Правого совета партии «Nur Otan», и как член Совета сенаторов я ознакомился с новым законопроектом. На мой взгляд, он был достаточно хорошо проработан. Но население восприняло его негативно. Я попытался проанализировать, почему.
Обратил внимание: его совершенно неправильно понимают. Началось с негативных вбросов в СМИ. И люди, даже не зная документа, стали это повторять. Многое происходит из-за неверного толкования. Например, императивно преподносится фраза «нельзя оставлять детей без присмотра». Столько вокруг возмущения: что, человек должен бросать работу, чтобы всюду сопровождать ребенка?! Да зачем! Наверное, надо было внести слово «присмотр». В российском законе об образовании есть расшифровка – это «комплекс мер по организации питания и хозяйственно-бытового обслуживания детей, обеспечение соблюдения ими личной гигиены и режима дня». Всё. У нас же произошла подмена понятий.
Еще все возмущаются понятием «половая свобода». Не знаю, можно ли это обсуждать публично...
– Но это есть в публичном законопроекте...
– Написано: половая неприкосновенность. Говорят: ужаснулась, когда прочитала! Это что, ребенок может избрать себе другой пол?! Откройте Кодекс РК «О здоровье народа и системе здравоохранения», там же написано: смена пола допускается только по показаниям. То есть человек не может этого сделать просто так, по желанию. Надо пройти специальную экспертизу, чтобы члены комиссии убедились: человек, грубо говоря, действительно оказался не в своем теле. К тому же сменить пол можно только по достижении 21 года. Нежелание разбираться в нормативной базе и приводит к ажиотажу.
Помните, какая буза была по поводу земли. Ни слова не было в законопроекте, чтобы землю сельхозназначения продавать иностранцам, это по Конституции РК запрещено. Но кто-то запустил этот шар! А речь шла о том, чтобы в частную собственность отдать участки земли под зданиями. Без этого просто нельзя распорядиться собственностью. Народ не так понял, вышел на улицу и давай кричать!
И чтобы это загасить, я считаю, что это было неправильно, законопроект отправили на доработку. На мой взгляд, закон о противодействии бытовому насилию надо было принимать. Да, согласен, у нас нет центров, куда можно было бы определять жертв бытового насилия. Но чтобы они появились, нужен закон, на реализацию которого и выделили бы деньги.
Про резиновые сапоги
– Но и юристы этот законопроект критиковали. Например, были заявления: существующее в документе понятие психологического насилия над ребенком нарушает естественное право родителя заботиться о своем ребенке, воспитывать его по своим убеждениям. Мать или отец говорят ребенку: на улице холодно, надевай не резиновые, а кожаные сапоги. Ребенок: хочу резиновые! Родители настаивают: надо идти копать картошку. А подросток: лучше пойду в спортзал! Это ведь тоже может быть истолковано как психологическое насилие над ребенком.
– Есть такое понятие, как здравый смысл. Если отталкиваться от законопроекта, то там написано: умышленное причинение насилия. В этих примерах цель другая: воспитательная, желание оградить от нежелательных последствий для здоровья. Нельзя толковать закон на основе буквального восприятия. Ни в одном законе нельзя расписать, условно говоря, что нельзя чихать за столом. Но ведь это может произойти. Так что, за чихание вводить санкции?!
Много говорят о якобы распылении ответственности за реализацию закона о противодействии бытовому насилию. Это и МВД, и Минобразования и Минздрав. Но это нормальное явление. Есть базовый закон. Есть комплекс законов, например, по экологическому праву: об экологической экспертизе, охране памятников природы, о недрах. Закон о противодействии бытовому насилию можно отнести к семейному праву. И здесь, наоборот, получилось удачно: создали один документ и разделили ответственность. Это и есть законотворческий подход, структурирование закона.
– Тем не менее много вопросов не по положениям законопроекта, а по понятиям, определениям. Например, члены семьи. Перечисляется: состоящие в браке, не состоящие в браке, бывшие супруги... Люди возражают: семья – это где брак зарегистрирован.
– У нас есть Кодекс РК «О браке (супружестве) и семье». Там этот вопрос рассматривается с позиции наследственного права. Здесь речь о том, кто может быть привлечен за бытовое насилие.
Изъять и никаких гвоздей!
– Мы знаем, что в некоторых странах, если ребенок рассказал, что папа дважды шлепнул его тапком по попе, может встать вопрос об изъятии ребенка из семьи. Наши люди встревожились: не приближаемся ли мы к таким несуразностям. Есть даже норма, когда полицейский имеет право забрать ребенка.
– Опять вернемся к здравому смыслу. В законопроекте говорится: если сотрудник полиции увидел негативное отношение к ребенку, он обязан спасти его в данный момент от конкретного насилия. Закон дает право временно изолировать ребенка до принятия решения. А принимать его будут представители образования, соцзащиты. Здесь, знаете, какая проблема? В правоприменении и правоприменителях. Не в законе, а как он будет применяться на практике. Возможно, найдется полицейский, который, спасая ребенка, по своему разумению и пониманию посадит его в «виноградник». Вот этого допускать нельзя.
– Может такую ситуацию разрешить орган контроля, который предлагают создать?
– Я скептические отношусь к структурам, которые должны наблюдать за другими структурами. В советское время был фильм с участием Филатова, где действовало абсурдное министерство согласования. Все вопросы надо было решать через него. Дом горит. Звонят в министерство. Там отвечают: звоните пожарным. Когда у всех полномочия расписаны, согласования не нужны.
А мужчина где?
– Больше всего обсуждения по детям. К жертвам насилия относят, прежде всего, женщин. А где место мужчин? Сколько они, бедные, жалуются на жен: пилит и пилит! Это же тоже психологическое насилие.
– Наверное. Не зря же есть закон о равных правах и возможностях мужчин и женщин. Но для меня это вопрос не права, а морали, достоинства мужчины.
Что получится?
– Законопроект отложен. Расширили рабочую группу, которая будет его дорабатывать. Остается ждать?
– Думаю, мнение общественности учтут. Понятийный аппарат законопроекта, как я уже говорил, надо расширять. Расшифровать, например, что такое дезадаптация – нарушение взаимодействия личности со средой. И таких терминов в нем немало. Более конкретно расписать нормы об изъятии детей. Мне думается, надо четко определить меру ответственности заявителей. Напишут заявление на насильника, заберут, снова напишут. Так проблему не решить. Но и перегружать законопроект нельзя. Гораздо эффективнее подготовить к закону хороший комментарий. Где четко расписано, как понимать ту или иную норму.
