Говорите, очень мило отдохнули на море? Пляжи, песочек, пальмы, все включено? Может, и павлины ублажали ваши взоры? Не ублажали? Ну бог с ними, не в павлинах счастье. Главное, что хорошо отдохнули и сумели без приключений добраться домой. А то, знаете, всякое бывает...
А меня — на радость критикам моих немудреных писаний — снова занесло в отпуск на российские просторы. Да еще как занесло, ей Богу, сам не ожидал, что такой забег вместо отдыха получится. Санкт-Петербург, Москва и Подмосковье и еще с десяток городов «Золотого кольца», не буду называть, все и так их знают. Тут вам и козыри в руки, мои добрые оппоненты, кто же не бывал в этих не столь удаленных от нас местах? Или все же не бывал, экзотика заморская пересилила?
В любом случае, козыри упомянутые я из рук ваших постараюсь выбить, и до глупых пересказов рекламных буклетов опускаться не буду. Даже учебники истории и книжки ЖЗЛ цитировать не стану. Просто расскажу про то, что сам видел, слышал, читал. Может быть, домыслил потом под впечатлением, уточнил в инете. А впечатления от поездки так и лезут из меня, буквально распирают голову. Иной раз, застрявши в костанайской пробке, ловлю себя на мыслях про Суздаль, Кострому, Владимир, Сергиев Посад...
Из памяти выныривают самые яркие картинки всех чудес, которые мне повезло там увидеть, и я никак не могу решить, с чего именно начать свой рассказ. Может быть с тонкого аромата спелых яблок, которыми переполнены были сады, палисадники, монастрыские дворы и просто городские аллеи. А может быть, с людей, которые встретились там, «под небом голубым». Разные, интересные люди, простые и без титулов. Погода была на удивление ясная, жаркая, все снимки получились даже излишне красочными. Лишь в Александрове, вотчине Ивана Васильевича, который Грозный, зарядил дождь. Ну, погода под стать характеру правителя...
Но все это преамбула, так сказать, сюжет же моего первого рассказа прост, как дачная лопата. Лелеял мысли об одном, заранее рисуя себе картины будущих фото. Получил же совсем иное, хотя в итоге снимки вышли даже интереснее, чем думалось. С зимы еще прикидывал, как поеду в славный город Санкт-Петербург, как буду выбегать на каждой крупной станции и творить свои фото-шедевры.
Поясню, откуда взялись такие мечты. Не раз и не два доводилось мне ездить в этот славный город трех (попробуйте вспомнить, каких именно) — революций. И каждый раз любая станция или вокзал представали передо мной шикарным торжищем. Тут тебе и сувениры, и еда, и детские игрушки. Даже разнообразнейший алкоголь в невиданных фигурных бутылках и немыслимых сочетаниях пленял проезжих пассажиров. Ну, скажем, черемуха на коньяке. Или наливки из северных ягод, которых я в жизни никогда не видел и не пробовал. Видимо, с зарплатой на предприятиях было туговато, вот и платили народу наливками, игрушками, сувенирами.
А какие типажи колоритные встречались, с таким-то удивительным ассортиментом! Бабульки, словно вышедшие из фильма «Свадьба в Малиновке», простые мужики, заскорузлыми руками ласкающие деревянные игрушки. Красивейшие, между прочим, были игрушки, и без китайских ядовитостей. Ну и, само собой, выходили к поездам разнообразнейшие личности с пирожками, солеными огурчиками, грибами, клюквой, брусникой, морошкой. Не помню уже, как все эти ягоды назывались. Но запомнились названия станций, где особенно щедры были базар-вокзальные развалы: Балязино, Глазов, Киров. Кто ездил, тот, конечно, помнит. Я же еще запомнил, как уже на обратной дороге в Костанай прикупил где-то клюквы и соблазнился на пирожок у милой старушки. Горяченького захотелось.
Хорошо, что домой уже ехал, пирожок, судя по всему, на солидоле жарили, и было мне совсем худо.
Ну, двинулись не спеша на нашем скором Астана — Санкт-Петербург. За окном мелькают сумрачные, как будто глубокой осенью, уральские пейзажи. Не жарко. Ложится туман, временами крапает дождь. Вечером в окно заглядывает луна — когда отступают от дороги густые леса. Светит незнакомая звезда, видимо, из чужого северного созвездия. Хорошо вот так ехать, предвкушая отпуск, уйму свободного времени и никаких тебе особых хлопот. И вот оно, уже следующим днем, Балязино. Но пусто на перроне, никаких развалов и товаров, все только в киосках и в магазинчиках. Да и вокзал, помню, был заметно временем потерт, а тут блестит свежими красками. Хорошо, думаю, уж в Глазове-то я развернусь, там всегда толпа продавцов кипела на перроне.
Но и в Глазове было пусто и опять же новехонький вокзал. За все время лишь дважды мне встретились «коробейники», я заснял их, хотя и шарахались они от моего фотоаппарата, как от пулемета. Спрашиваю, чего боитесь, куда подевались ваши товары и товарки. Тетка с ягодой в стаканчиках оглянулась на полицейского и заторопилась куда-то в бок. Нельзя мне тут, говорит, торговля в неустановленном месте, попадусь, штраф такой выкатят...
Уже ночью поезд прибывал на станцию Вологда. Здание, помню, поражало своей ветхостью и неухоженностью. Чем-то оно напоминало мне старый Кустанайский вокзал конца пятидесятых. Но и Вологда встретила наш поезд блеском свежих красок на обновленном здании. И, разумеется, никаких бабушек с пирожками и грибами. Уже после Вологды я еще раз перелистал снятое и убедился: абсолютно все станции и вокзалы будто вчера построены, везде чистота и порядок.
Из такого мелкого факта не берусь делать глобальных выводов, ведь и у нас на перронах нет уже никаких торговцев. Не хочу авансом хвалить то, что видел один раз, проездом, из окна купе. Потом уже, вспоминая незнакомые улицы, лица, пейзажи, отмечал всякое. В том числе и такое, о чем говорить не хочется — бомжей, карманников, хамоватых таксистов. И все-таки родилось ощущение: что-то изменилось у наших соседей, и не в худшую сторону. Или меняется, и на примере железной дороги это хорошо видно проезжим людям.
Куда-то исчезли привычные в прошлом фигуры мужиков в кирзовых сапогах и ватниках. Такой, помню, тоской веяло от одного их вида. И нет их совсем, как будто не бывало. Прилично одетые люди торопятся по своим делам. А вот мелькнула фигура Ильича и странное название станции — Николо-Полома. Я потом заглянул в интернет — небольшое поселение, тысячи три жителей, заняты в основном переработкой леса. Но и на этой небольшой станции, где поезд стоял ровно две минуты, Ильич был на месте, ухожен, а вокзал подновлен.
За окном всю дорогу проплывали дремучие, временами вполне таежные заросли. Господи, сколько же леса, наверное, каждому россиянину можно деревянный дом поставить и еще останется. Какие просторы, какое богатство, и как еще много просто пустующей земли! Изредка мелькнет покривившаяся избушка без признаков жизни, а то и с провалившейся крышей. Стоит одинехонька, даже копны сена рядом не увидишь. Была деревушка, да умерла. Но вот уже стайка избушек, и дорога накатана, и спутниковые антенны над крышами, пока еще из дранки. Значит, сюда уже вернулась жизнь или не уходила совсем.
Все эти избушки по-своему фотогеничны. Сойти бы где-нибудь на малой станции, да походить с фотоаппаратом не спеша дня два. Поснимать бы домишки, дедов на завалинках, бабушек, если остались — вот это были бы кадры для истории. Но некогда, и потому снимаешь все, что бросилось в глаза, из окна поезда. Мне вот глянулись водонапорные башни, возведененные по одному проекту еще до революции и надстроенные уже в наше время. Судя по всему, работают башни по сей день.
А пирожки на перроне — может и хорошо, что не стало их. И торговцы ушли, потому что зарплату дают рублем, а не наливкой. Не буду горевать по такому поводу. Тем более, что богатейшие витрины и торговцев в придачу я все-таки снял, но уже в городах Золотого кольца. Там они развернулись вполне легально и во всю ширь. Вот уж где было что посмотреть и поснимать, глаза разбегались, хотелось купить все сразу и увезти домой. Трудно даже понять, как можно все это сделать вручную, почти без механизмов, и так красиво. Снимал все прилавки подряд, памятуя о том, что многие любят просто разглядывать витрины. Доставлю людям такое удовольствие. Храмы снимал изнутри, прихожан, богатейшие иконостасы. Объектив аппарата настолько разболтался от непосильной работы, что не пришлось бы отдавать его в ремонт. Почти 10 гигабайт снимков! Рука устает просто листать все, что было снято. Но вот сядешь дома холодным осенним вечером, выведешь эти снимки на монитор, и солнстановится чуть теплее. Подождите, скоро выложу и эти фото, их у меня сотни.
Если обратили внимание на снимок с черным котом, скажу и про него. Не в тему, просто эпизод вроде бы, который заметили десяток пассажиров, не более. На станции Верхний Уфалей живет этот кот и по заверениям пассажиров встречает каждый казахстанский поезд. Может быть, он и другие поезда встречает, но наши этого не видят. Так вот, выходит этот кот к поезду Астана — Санкт-Петербург и ждет угощения. Его и кормят, в основном колбасой, чем же еще? А может быть, ему наша колбаса больше российской нравится? В российской, говорят, мяса маловато.
В начале лета кто-то обратил внимание, что кот приболел. Судя по всему, одолела чесотка, пока до колбасы дошел, раза три садился почесать за ухом. У кого-то из наших попутчиков был уже опыт лечения своей кошки от такой же напасти. Приготовили разовый шприц с лекарством, старые перчатки, чтобы не подрал когтями руки, колбасу. Кота покормили, прижали к асфальту и вкатили дозу лекарства. Тот, недовольно ворча, удалился зализывать обиду. Интересно, помогло ли лечение? Если кто будет ехать этим путем, обратите внимание на черного кота на станции Верхний Уфалей. Если придет за колбасой, значит, жив — здоров. Вот и весь эпизод совсем, казалось бы, не в тему. Или все-таки в тему?
Любопытно, что и дальше на моем пути то и дело попадались коты, скорее даже даже котищи. Монастырские, сытые, доверчивые, будто знают, что сюда, под сень куполов люди с добром идут. Но про купола уже потом, и про людей, что живут неподалеку, святых и не очень. А мне всегда было интересно, как живется простым людям в таких местах, где высятся древние храмы. Можно ли тут злобствовать, врать, воровать или нет? Оказывается, можно, и живут здесь так же, как и в других местах. И все-таки близость намоленного места накладывает на людей свой отпечаток.
Но это так, к слову, как зачин моих следующих рассказов про эти чудные места.
Все снимки сделаны в первых числах августа по пути из Костаная в Санкт-Петербург. А для затравки, в виде анонсов к будущим материалам, добавил к ним еще несколько фото. Вот свадьба в городе Владимире. В Суздале с удовольствием слушали гусляра и его жену-певунью. Петербург. Красивейший собор Воскресения Христова на Крови (Спас-на крови). Сувенирная лавка в Костроме, неподалеку от резиденции Снегурочки.
