Рашит Жумартов ушел на войну зимой 1943 года. Как только исполнилось восемнадцать, так и ушел. Никто не может сказать сегодня, как это было и почему. Нет в селе живых очевидцев, более семидесяти лет прошло. Но есть вопросы и, слава богу, теперь у родных есть ответы на главные из них: как погиб и где похоронен. Нашли и даже встретились с участниками того последнего боя. Как нашли — разговор особый.
А остались вопросы очень простые и не самые важные: сам пошел, добровольцем, или военкомат призвал? Рашит работал учителем в селе Убаган, это на самом севере области, на границе с Россией. Но сельским учителям вроде была положена бронь, значит, скорее всего, пошел сам. Это вполне возможно, ведь каждый более менее здоровый мужчина рвался на фронт. Кто же разобьет проклятых фашистов, если джигиты будут сидеть по домам? Да и по всему видно было, что война идет к концу, врага скоро погонят по чужой земле, можно ведь и не успеть. Так тогда думали.
Но эти подробности мы уже никогда не узнаем. Известно лишь, что призван он был Мендыгаринским райвоенкоматом. Где прошел учебку, как попал в гвардейский минометный дивизион, неизвестно. Но кое-что можно было понять из его посланий домой, даже проверенных и вымаранных цензурой.
Рашид Жумартов, судя по всему, был достойным и грамотным человеком. Он успел окончить 7 классов, тогда это было немало, и его поставили учить других. Восемнадцати не было, а он уже учитель, мугалим — это не каждому дано. В его письмах и открытках из Действующей армии не найти ни одной орфографической ошибки и написаны они не просто аккуратно, а каллиграфически красиво. За три месяца до ухода на войну он успел жениться и регулярно писал своей Сабире. Писал бодро, передавал гвардейские приветы родным и соседям, интересовался домашними делами.
А чтобы дома могли догадаться, где он находится, иногда писал на открытках. Вот на одной из них изображена Государственная библиотека имени В.И.Ленина в Москве. Значит, дает понять гвардии рядовой Жумартов, он в столице. А вот еще одна открытка, вконец истрепанная, на ней кто-то отдыхает на травке. Костюм на человеке с открытки, кажется, молдавский, из чего все решили, что он был в Молдавии. Я поискал эту открытку в интернете и нашел, точнее, картину, с которой она сделана. Художник не очень известный, еще дореволюционных времен, из дворян, но картина хранится в Третьяковской галерее.
Написал ее Николай Кузнецов, сын крупного землевладельца Херсонской губернии. Называется она «В праздник (Малороссиянка, отдыхающая на траве)». Опознать ее помогли скупые строки латиницей на затертой от времени карточке. Значит, был солдат в это время или на Украине, или ошибся, приняв украинский наряд за молдавский. В принципе, невелика разница, все рядом, да и костюм в траве трудно разобрать, чей он там. Главное, направление понятно, а из сводок Информбюро по радио родные могут оценить обстановку. Дома, наверное, тревожились за него, война ведь, но он же гвардеец, и письма такие уверенные.
Последнее письмо от него датировано 11-м августа 1944 года. Приведу его почти дословно в переводе на русский.
«Сабира, - обращался он к жене, - как твое здоровье? Дома все хорошо, нет ли утрат? Все ли соседи живы, как родственники? Есть ли вернувшиеся с фронта? Какой урожай ожидается? Как себя чувствуют отец, мать? Я тоже жив, здоров, у меня все хорошо. Сабира, пиши чаще. Открытку эту не потеряй, это вид местности, где я сейчас нахожусь...
И та самая открытка с малороссиянкой. Со штампом «Проверено цензурой». Интересно, цензоры читали по-казахски? Вряд ли. Скорее всего, наскоро пробегали незнакомые слова, искали и не находили названия города, номер части. И чисто по русски — а, что он там в аул секретного напишет - лепили штамп. Наверное, можно было спокойно писать обо всем. Да что теперь об этом говорить...
В сентябре пришла похоронка. «Ваш сын и муж рядовой 29 отдельного гвардейского минометного дивизиона пал смертью храбрых 26 августа 1944 года у села...» Похоронка та не сохранилась, может быть, никто не захотел держать дома бумагу с такими страшными словами. Потому и не знали в родне, даже примерно, где похоронили Рашита, есть ли какая отметина, где он лежит. Вроде, вспоминали потом родители, случилось эта беда в Венгрии. Или, может быть, в Румынии — с возрастом память слабеет, легко перепутать. Детей Рашит с Сабирой завести не успели, вот его родители и отводили душу на внуках и племянниках. Растили, учили, выводили в люди. Вспоминали сына и печалились, что не могут даже по- человечески посидеть рядом с ним там, где он упокоился.
Почему первыми уходят самые лучшие, самые умные, самые любимые? Никто не знает ответа на этот вопрос.
Младший брат Рашита, Тулеген Жомартович Алимбаев, глава крестьянского хозяйства, тоже пытался найти хоть какой-то след родного человека, но все бесполезно. Как искать, когда не знаешь даже, где и в какой стране он погиб? А потом понемногу начали открываться архивы, в том числе и военные, стал доступен везде интернет. Дети подросли у Тулегена Жомартовича и очень быстро все отыскали. Молодым, как известно, легко дается то, что пожилым кажется невозможным. Они нашли все: где погиб, как похоронен и есть ли хоть что-то на могиле. Нашли даже фото молдавского села, адрес, телефоны, имя акима, примара по-молдавски. Или мэра, если говорить по-русски. А на каком еще языке к нему обращаться, если можно будет дозвониться в ту Молдавию?
Тулеген Жомартович узнал, что называется село Менжир, большое село, тысяч восемь жителей, примара зовут Хараламбие Лазэр, есть у него даже вице-примар. Красивое село, в долине раскинулось вольно. На снимке показали дети монумент с именами погибших тут воинов Красной армии. Тулеген Жомартович прочитал весь скорбный список, но брата в нем не нашел. Наконец, собрался с духом, набрал телефон примара. Представился, рассказал про брата. Примар от волнения помолчал, а потом начал говорить про бои у села, про то, как перезахоронили всех и кого смогли опознать, обозначили. А кого нет...
- Продиктуйте имя, фамилию, год рождения. Обязательно приезжайте к нам на 9 мая, мы все сделаем, мы никого не забыли. И спасибо великое, что позвонили, вот и еще одному солдату мы вернем имя.
Тулеген Жомартович тоже разволновался, долго потом переживал и радовался. А ведь боялся, что там, в Молдавии, уже и по русски не говорят. А может, и говорить не захотели бы. Всякое бывает в наше время, люди меняются, и не всегда к лучшему. Хотелось собраться и, не дожидаясь Дня Победы, ехать в Молдавию. Но потом заболела жена, затем началась уборка. Не получилось ни сразу, ни к празднику. И вот не хотел бы говорить про чудеса и удивительные совпадения, но как еще объяснить то, что случилось потом?
Тулеген Жомартович в своей жизни успел поработать и механизатором, и главным зоотехником, и директором совхоза. Как-то вспомнил он свой совхоз «Калининский» и на память пришел механизатор Никита Мунтяну. Помнит ли тот свою далекую родину? А тут словно судьба свела — скоро встретился с ним в одной больничной палате.
- Никита, - говорит, - а ты же вроде молдаванин. Село такое Менжир — не слыхал? У меня там брат похоронен.
Нет ответа, тихо в палате. Заснул что ли? Тулеген Жомартович оглядывается, а тот смотрит на него во все глаза.
- Это же мое родное село. Я туда каждый год езжу...
Говорили в палате до самого утра, Никита все рассказывал, какие люди там живут, вспоминал родню, земляков, виноградники, домашнее вино. Хорошее вино, такого нигде не купить. Поехали вдвоем, в январе, подождав, пока пройдут все православные праздники, чтобы не путать планы людям. Примар послал своего человека в Кишинев, чтобы встретить как положено и гости не плутали вечером в незнакомых местах. Утром уже все вместе прошли к памятному камню у сельской примарии, на котором два имени — казахское и русское. Гвардии рядовой Жумартов Рашит из Казахстана и лейтенант Новицкий Дмитрий из Омской области (Одесский район, село Желанное). Рядом воевали, вместе легли в эту молдавскую землю.
На небольшом митинге, который собрался у примарии, Тулеген Жомартович благодарил хозяев за прием, за уважение к павшим. Хараламбие Лазэр сказал, что мы должны беречь мир, за который вместе воевали наши отцы и деды. «Мы всегда будем помнить, кто принес нашему народу свободу». Тулеген Жомартович снова благодарил хозяев, потом высыпал у скромного обелиска немного привезенной из дома родной земли.
А на поминальном обеде, который он устроил с помощью хозяев, Тулеген Жомартович встретил живого очевидца тех боев. Война действительно шла к завершению, уже позади был и Сталинград, и Курск, наша армия гнала на запад немецкие армии и их румынских союзников. А здесь в августе 1944-го развернулась Ясско-Кишиневская операция, одно из крупнейших сражений Великой Отечественной войны. Село Менжир оказалось прямо в эпицентре той битвы. Второй и третий Украинские фронты под командованием Р.Я.Малиновского и Ф.И.Толбухина должны были окружить и уничтожить основные силы группы германских армий «Южная Украина», а затем прорываться на территорию Румынии. Эта блестяще спланированная воинская операция ускорила освобождение Молдавии, Южной Украины, да и Румынии тоже.
Операция прошла, как и планировали, только ведь никто не может просчитать абсолютно все детали. Да разве можно предвидеть каждую мелочь? Штаб дивизии, в котором воевал Рашит Жумартов, стоял на высоком холме, с которого прекрасно видны были все подробности боя. А с тыла, где и стрельбы-то никакой не было, на штаб вдруг вышла прорывающаяся из окружения румынская дивизия. Все произошло так быстро, что никто не успел ничего предпринять. Румыны просто задавили штаб числом, погибли все. В том числе и Рашит.
Река Прут была переполнена телами, и наших, и немцев с румынами. Наших хоронили в траншеях, в которых сельчане давили вино. Остальных как придется. Потом, правда, всех своих солдат, уже в шестидесятые годы, с почестями перезахоронили. А на верхушке горы поставили православный шестиконечный крест в память о том событии. Он стоит на горе по сей день, хорошо заметный с любой сельской улицы. Стоят обелиски у примарии, с именами, с красными звездами, как положено. 70-ю годовщину Победы здесь тоже будут праздновать и подготовку к ней уже, можно сказать, начали, с приглашения всех ветеранов, кто воевал на молдавской земле. И молдаван, и русских, и украинцев и одного казаха.
Конечно, надо бы поехать, но Тулеген Жомартович Алимбаев просто не знает, как быть. Дома ведь тоже хотят отмечать этот светлый и печальный день. В своем Узунколе 9 мая Алимбаев собрался пригласить народ на поминальный обед, его поддержал имам местной мечети. «У нас имам, Есенгельды-кажи, молодец, - говорит Алимбаев. - Обещал помочь мне, почитать подходящие к случаю суры из Корана». Может быть, стоило бы по такому поводу разделиться, семья-то большая? Кто-то поедет в Молдавию, к Рашиту. А кто-то останется в Узунколе, ведь на монументе и здесь выбито его имя.
Ну, придет весна, найдется и решение. Не в том суть, кто куда поедет, это уже не так важно. Главное, нашли брата, и пусть успокоится его душа там, где он сложил голову за нашу общую Победу. А горсточка узункольской земли и родное имя на обелиске смягчит горечь утраты. Ведь хуже всего неизвестность, когда не знаешь толком, где пропал человек, как ушел из жизни, когда это случилось. Теперь все это позади. Такое чувство, как будто брат вернулся домой.
На снимках: единственная сохранившаяся фотография Рашита Жумартова, село Менжир, его примар Хараламбие Лазэр, Тулеген Жомартович Алимбаев, митинг в селе, обелиск, открытки и даже план военной операции.
Все фото редакции предоставил Тулеген Жомартович Алимбаев.
