Он идет по городу, и глаз его привычно отмечает все, что сделано неправильно, некрасиво, не по закону. Бывает, и не хочет ковыряться в строительной или архитектурной глупости. Но разве пройдешь мимо, когда вот тут украли у прохожих тротуар, здесь какую-то будочку типа халабуда прилепили, а там вон вопреки всем нормам тихонько возводят дворец? И все спокойно идут мимо, как будто так и надо. Он считает, что так не надо.
О нем бы можно было написать интересную книгу, местами даже авантюрный роман, если брать его биографию с самого начала, с послевоенного детства. И вести сюжет все дальше и дальше, из благодатной даже в те годы Украины да в целинный Казахстан. После старинного старообрядческого села Знаменка, откуда Николай Иванович Касатов родом, заглянуть мимоходом в Одессу, где он собирался поступать в театральное училище, но на гримерный факультет. Я смотрю на его фотографии, уже зрелых лет, и думаю вслух, что с такой-то внешностью не грим бы надо накладывать, а в кино сниматься. Ну, вылитый Донатас Банионис из фильма «Мертвый сезон». Он усмехается, не возражает, но вдруг скороговоркой, как о чем-то давно перегоревшем, начинает разговор «за Одессу».
Архитектор должен уметь все.
О, это особый, ни на что не похожий город, особенно в плане предприимчивых личностей. Именно такие люди, втершись к нему и его другу в доверие, обокрали тогда их дочиста, даже карманы на штанах разрезали и сперли все, включая рисунки, которые он вез в приемную комиссию. В общем, театральное училище, спасибо одесским жуликам, осталось позади, а на первый план вышла армия. И слава Богу. Потому что отец его, человек внятной рабочей профессии, всю жизнь проработавший на железной дороге, подсказал ему: мужчина должен выбирать более конкретное дело. Чтобы и рукам было занятие, и творческие струнки находили отзвук. Знал, конечно, отец, что есть у сына склонность к художествам, видел его рисунки.
И правда, было такое. Других пацанов домой не загнать с улицы, в речке резвятся, а он пытается рисунком передать то, что видит. У соседей брал на время фигурку чугунного коня и рисовал детали. Репродукции знаменитых картин пытался копировать, сам смастерил мольберт, а еще был «Посылторг» и можно было выписать книжки по рисунку. Почта работала четко, все доходило наложенным платежом. Да и стоило недорого. Отец на такое дело денег не жалел, наоборот, тихонько гордился, когда рисунки сына получали призы на выставке детского творчества в депо.
В совхозе «Притобольский».
Армейскую службу проходил он в Хмельницкой области, а без армии ты тогда вроде бы и не считался мужчиной. Сейчас поминают про тяготы службы, а тогда говорили про долг. Служили три года, на совесть, но без солдафонства. Надо человеку приемные экзамены сдавать в институт, почему не отпустить, особенно если служит на совесть. И вот уже Харьков, архитектурно-строительный институт, архитектурный факультет. Наверное, еще тогда, на первых курсах института, понял он, что это его дело и другого ему по сей день не надо. Даже в возрасте, когда все нормальные люди внуков нянчат или даже правнуков. Он же руками, как привык изначально, безо всяких компьютеров берется за чертежи. Как он сам говорит, когда-то руководил процессом, другими командовал, но руки-то ремесло не забыли.
Далее сюжет его биографии ведет нас на целину, в дальние наши районы, и иным молодым, не знающим вчерашней истории, покажется такой поворот удивительным. Люди постарше, однако, не забыли, что были мы некогда в едином государстве, и было такое понятие: студенческий стройотряд. Были люди типа ушедшего уже из жизни Анатолия Васильевича Сытенко, тоже родом с Украины, который, попав во власть, употребил ее на пользу державе. Личные сусеки тогда было как-то не принято набивать добром, особенно государственным. Так вот, это именно он, будучи зампредом облисполкома, привадил сюда украинские стройотряды. И не было ничего удивительного, что очень многие украинские вузы посылали сюда своих студентов. Львов и Одесса, Херсон, Житомир, Николаев, да много их было, откуда ехали к нам студенты.
Надо успеть на все объекты
Они строили в совхозах коровники и школы, мастерские и детские сады, газету свою выпускали, вполне профессиональную, даже по сегодняшним меркам. «Орбита» называлась. И если не все из тех строений дожили до наших дней, то не стройотрядов это вина, а наша беда, не буду вдаваться в причины разрухи, не про нее сейчас речь. Где-то, может быть, не устояли коровники, но остались люди, приехавшие в шестидесятые годы, бойцами стройотрядов. Они приезжали каменщиками и плотниками, электриками и поварами, а стали классными специалистами, многие руководили большими коллективами и даже городами. Николай Иванович Касатов, получив после окончания вуза распределение на целину, что тоже было обычным делом, сразу же был назначен главным архитектором области.
Сейчас бы сказали, что это кто-то двигал его, чей-то он родственник, и не маленького человека. Тогда просто учли его строительные заслуги. Он приехал по комсомольской путевке в совхоз «Лесной» Урицкого (ныне Сарыкольского) района, бригадиром плотников-бетонщиков, а бригада его строила коровник, телятник и больницу. Видно, так неплохо строили, что вчерашнего студента из Харькова сразу поставили на большую должность. Вот вам и авантюрное продолжение биографии, вчера студент, сегодня — главный архитектор области.
Про те времена можно сказать просто: золотые годы. Не в плане зарплаты, хотя на ее размер жаловаться не приходилось. Золотые в том смысле, что вся громадная область, все ее города и села строились и развивались, и везде можно и надо было приложить руки архитектору. Рамки творчества могли ограничить лишь твердые строительные нормы и правила, СниПы, в остальном же никаких лимитов не было. Это было удивительное чувство, когда твои художественные склонности сливались с будничной работой. Как говорил кто-то из великих, сделай свое хобби работой, и тебе всю жизнь можно будет ничего не делать.
Фото на память с Жазитом Кудайкуловым, «первым помещиком» области, но рядом с Лениным
Тут авантюрный сюжет прерывается, и впору бы взять в руки калькулятор и начать считать, сколько и чего он за свою жизнь сумел спланировать и построить. Более тысячи сел получили генпланы, и под каждым стоит его подпись. Мне, дилетанту в этом деле, кажется, что для села такой документ не очень-то и нужен, ведь ставили же наши предки в рядок свои избы и жили. Он меня опровергает простым примером. Уже в наше время в одном не бедном селе рядом с домом культуры построили бассейн. Вроде бы на благо людям, но вода и дом культуры рядом уживаются плохо. Пошли трещины по фасаду, сырость и прочие безобразия.
А сколько по сей день скандалов по поводу перекрытых дорог, не там поставленных пристроек и прочих непорядков. Дело архитектора спланировать все так, чтобы людям было удобно жить, чтобы ничто не мешало проходу, проезду, чтобы не деньги командовали зодчим, а красота и рациональность. А деньги уже потом отмечали бы его мастерство, бесплатно только птички поют, как говорят в народе. И если уж разговор зашел о деньгах, то тут будет кстати упомянуть работу его коллектива на новой целине. Малому и среднему бизнесу тоже не обойтись было без архитекторов, когда вдруг свалилась на нас рыночная эра взамен прежней, плановой. А поначалу попросту базарная, в которой многие узрели прежде всего вседозволенность. Тысячи магазинов, кафе, аптек, АЗС, пекарен, обменников и прочих новых объектов надо было как-то спланировать, привязать, разместить, разрешить их владельцам строительство.
И снова в «Карабатыре», на фоне самолета и верблюдов
Это целая эпопея, не слабее той, целинной, нередко со сварами, нестыковками законов и даже с нежеланием соблюдать элементарные правила. Я так понял, что была проделана гигантская работа, чтобы этот девятый вал рыночного моря направить в законное русло. Его облстройкомитет разработал, цитирую, «Временный порядок оформления разрешительных документов», чтобы максимально укоротить хозяевам этих бизнес-объектов все хождения по чиновничьим кабинетам. Ведь радели они не только за свой бизнес, но и создавали рабочие места, в конце концов, работали для наших людей. Только по проектам хозяйственно-производственной группы комитета было введено более 500 таких объектов.
Потом эти временные правила не без его участи были изменены на новые, постоянные, а затем пришлось заниматься уже механизмом защиты интересов жителей в случае конфликтных ситуаций между ними и бизнесменами при использовании жилья под торговые и прочие точки. В этом деле много еще всяческих нестыковок, лазеек, обходных путей. Но главное было сделано, все эти новостройки, вставки, встройки обозначены, их владельцы обязаны соблюдать закон, каким бы базарным ни был наш рынок. Чего он добивался и добивается по сей день. Но это я немного забежал вперед, пропустив, на моя взгляд, главное.
Низкий поклон памяти Андрея Михайловича Бородина
Что сделано, чем может гордиться архитектор? Ведь даже поворотом сибирских рек ему в свое время пришлось заниматься. Если бы додавили в свое время этот скандальный и очень спорный супер-проект, наш Тобол был бы судоходным и с приличной глубиной воды. А что бы с сибирскими реками было, и как бы сейчас суверенные государства делили воду, трудно даже представить. Но проект сам собой заглох, как слишком авантюрный, и слава богу. А другие объекты, ансамбли и узлы остались. И в Костанае, и в других городах, и во многих селах.
Николай Иванович мог бы выложить полный список таких работ, но он просто говорит, что без его рук ни один узнаваемый объект в Костанае и за его пределами не обошелся. Показывает снимки части объектов, которые он проектировал полностью или в составе коллектива. Это идея символа Костаная, дома с башней и часами на ней. Здание, в котором ныне УВД, в народе именуемое «книжкой». Здание университета, та его часть, что выходит на улицу Баймагамбетова («стекляшка»), облепленное ныне вывесками и рекламой. Реконструкция аэровокзала. Этнопарк в Астане. Памятник первоцелинникам, правда, его фамилии на нем в ряду других достойных авторов почему-то нет. Застройка центральной безымянной площади перед областным акиматом и привокзальной площади. Экспериментальные улицы для в поселках Заречном, Притобольском и Юбилейном совхоза «Рудненский». И еще более десятка подобных в других районах.
Немалый перечень сделанного им.
Николай Иванович растягивает вширь распечатку с названиями сел, для которых его коллектив создавал генпланы, и длины рук не хватает, чтобы показать все. Хотя шрифт на этой «простыне» такой, что без очков трудно прочитать, слишком мелкий. Долго можно перечислять все его заслуги, премии, публикации, но кому надо, тот и так про них знает. Он, к примеру, гордится тем, что в 1985 году стал лауреатом премии Совета Министров СССР. Соответствующая медаль всегда на пиджаке на видном месте. Мне же любопытны его действия уже в новом качестве, так сказать, вольного стрелка, не могу назвать его пенсионером. Уже получив соответствующее удостоверение, он поразился размеру своего пособия. Минималка, вначале всего 9 800 тенге. Потом, правда, пенсия подросла до 24 тысяч, сейчас уже 51 200. Однако, не густо.
И снова на фоне В.И.Ленина.
И что с того, что вот так не очень высоко государство, а точнее, чиновники, оценили его вклад? Не он один в таком положении, но никто же не лишал его мастерства и опыта. Он создал ТОО «Архитектурно-планировочное бюро», которое занимается тем самым, что обозначено в его названии. Тем, что у него всегда получалось лучше всего. Заработки не великие, зимой и вообще приходится распускать коллектив, но это живое конкретное дело.
Уже в этом новом для себя качестве он собрал целую коллекцию самых разных проектов жилья для простых людей, богатых и очень богатых. И все это бесплатно разослал по всем городским и районным акиматам: предлагайте людям, пусть строят. По его подсчетам, этот его на первый взгляд филантропический жест принес области доходов около 18 миллионов тенге.
Фото на память о ...кинотеатре «Кустанай»
А еще по давней привычке не может он пройти мимо того, что мы в газете обозначили просто: архитектурный бардак.
Его в открытую называют неудобным человеком, за въедливость и нежелание идти на компромисс. Я его спрашиваю прямо, чего он хочет и зачем, ведь сколько бы люди ни жаловались, все равно победят большие деньги, а не ссылка на СниПы? Он возражает, что это не так, что есть, в конце концов, закон, есть суд, и можно добиться правды. Я прошу привести пример, и он называет незаконно построенный магазин, в названии которого фигурировал какой-то перец, и еще пару-тройку снесенных объектов. Оба понимаем, что не очень много таких примеров, безобразий столько, что, конечно же, судиться из-за каждого, это все равно, что стрелять из пушки по воробьям. Нужно, чтобы работал порядок: есть генплан, есть проект застройки, есть архитектурно-проектировочное задание и разрешение на производство работ — строй свой объект. Что-то обошли из этого списка, не смей даже подступаться. Я же архитектор, говорит, я не могу думать иначе. А я про себя думаю: видимо, архитекторов, как и чекистов, бывших не бывает.
На том же месте год спустя го с небольшим. Кинотеатр словно ветром сдуло.
.Я спрашиваю о том, что не сбылось, не получилось. Конечно же, и такое есть в его биографии. Когда при посадке космического корабля «Союз-1» погиб космонавт Владимир Комаров, Николай Иванович предложил установить на месте трагедии памятный обелиск. Это было в нашей области, в Камыстинском районе. Вначале все были за, и готовы были тут же ставить памятник, дайте только проект. Касатов показал мне два своих варианта, и мне особенно понравился тот, где трагедия изображена в виде брызг от падения на землю или в воду. Не знаю, как это правильно сказать, но я увидел это так. Проект был, но пропало желание тратить на него силы и деньги.
Этнопарк в Астане. Здесь он тоже поработал
Бывает такое, но это уже не его вина, макет остался, может быть, когда-то пригодится.
На прошлой неделе ему стукнуло 75. Он даже не подумал, что надо бы прийти в редакцию заранее, чтобы все знали про его юбилей. Поздравления, подарки, даже приятные слова в такой день говорят даже неудобному человеку. Накануне этой круглой даты я спросил его, как отмечать будет. Да никак, сказал, если честно. Схожу в свое бюро, поработаю, вечером соберемся семьей. Родные скажут доброе слово, за то и спасибо. Друзья поздравят, чего же еще желать?
- В общем, - хочу подбить итог разговору, -жизнь продолжается?
- Я бы сказал так, - вдруг роняет он афоризм. - Жить хочется, а противно. Ну как?
Только сейчас вот сочинил. В том смысле, противно, что и в самом деле, бьешься, бьешься не за правду, за порядок просто, и толку мало. Как говорится, а им все божья роса... Но ведь кто-то должен это делать. Почему не я?
Фото автора и из личного архива Н.И.Касатова.
