Апрель особый месяц. Вначале снег еще, и под ногами хлюпает, а в конце уже настоящая весна. И уже пахнет ветер прелой листвой, талой водой, и руки просят настоящей работы, а не компьютерных клавиш. И все в твоей жизни будто начинается заново, а в голове поселяется Окуджава со своей легкомысленной песенкой про дежурного по апрелю. У каждого свой апрель, и события свои тоже.
Весна и космос для нас неразделимы с апреля 1961-го. Борис Волынов из того, первого гагаринского отряда, летал дважды, и оба раза на грани катастрофы. Первый раз при посадке приборный отсек не отделился от спускаемой капсулы, и он просто падал со страшной скоростью. Но за время падения успел наговорить на диктофон свои ощущения и так сложить бортовой журнал, чтобы тот не сгорел при ударе о землю. Парашют все же раскрылся и смягчил удар, но половины зубов космонавт лишился.
Ему говорили, что после такого кошмара он не сможет ездить даже в автобусе, но он слетал еще раз. С Валентином Жолобовым они пристыковались к орбитальной станции «Салют», а на ней отключились все приборы. Как в том голливудском триллере, где русский космонавт летает в невесомости с кувалдой в руках. Волынов восстанавливал станцию, а Жолобов от стресса не мог даже надеть свой скафандр. С Земли скомандовали возвращаться, а он возражал, говорил, что все починит. Но пришлось вернуться, его товарищ был совсем плох.
На этом снимке настоящий полковник и герой в гостях у костанайцев в августе 1979 года. Вместе с нами он отпраздновал столетие города и съездил на место своего приземления в Наурзумский район. Туда, где он родился во второй раз.
Паводок это такой всплеск стихии, что завораживает каждого. Могучие, грозные потоки могут своротить что угодно. Как такое не снять? Целая серия фото про паводки разных лет сохранились в архиве редакции. 1985 год, потом 1994-й. Плотины выше по течению должны были принять излишки воды, но кто и когда мог точно сказать, сколько ее придет? Топило дачи, нижние улицы Костаная, само собой Затобольск, Тарановку.
Нынешней весной стихия вроде бы нигде не угрожала, но разве можно было предвидеть все? Прошлогодний потоп в Суриковке, где и реки-то не было, тому пример. Но пусть пронесет эту беду мимо нас, достаточно с людей затяжных буранов и сугробов выше крыши. Пусть они мирно растают, увлажнив поля. Снимки же можно было выбрать один страшней другого, но я взял этот. Человек первым делом спасает из потопа домашнего друга, а уже потом все, что нажито непосильным трудом. Жизнь дороже, даже кошачья.
А этот снимок ни за что бы не напечатали в советское время. Уж больно неформальный вид у двух его главных персонажей. Фабрика «Большевичка», ее директор Любовь Васильевна Нездойменко и первый секретарь горкома партии Валерий Иванович Шлычков наблюдают за кем-то из-за колонны. Другие снимки из этой серии дополняют сюжет.
На фабрике идет собрание по поводу коммунистического субботника, приуроченного, как обычно, к дню рождения Ленина. Работницы выступают, обещают поработать от души. Субботник это ведь не только и не столько уборка, но и конкретный труд каждого на своем рабочем месте. А метлой махать, это уже дело дворников.
На «Большевичке» всегда шили на совесть, и в обычные дни, и в такие, субботние. И многие еще помнят, как в больших универмагах и маленьких сельпо выстраивались очереди за детскими костюмчиками от «Большевички». Они того стоили, хотя «выбрасывали» их на прилавки не очень часто.
Очень жаль, что нет у меня ни одного снимка из 60-х годов, когда мэром города был Валентин Евгеньевич Великанов и каждый год у нас высаживали тысячи саженцев самых разных деревьев. Есть свои фото тех лет, на которых еле видны жалкие прутики у Дворца пионеров. Эти прутики давно стали большими тополями и уже не раз на них набегали городские лесорубы.
Но и в более поздние годы сажали немало, потому что со школьных лет помнили о пользе леса. Особенно для степи, где пыльная буря может вмиг уничтожить любые посевы. Этот снимок сделан в апреле 1982 года. Посадка аллеи в Парке Победы, знакомой всем аллеи. Много людей, еще больше саженцев, дети помогают взрослым.
А сосны, высаженные еще позже повсюду, тоже красивы, и когда их много, даже пахнут хвоей. Но вот для птиц городских они не очень полезны. Всяких мелких вредителей, которыми кормятся снегири, свиристели, синицы и прочая мелочь, на них очень мало. И птиц в городе тоже становится меньше.
Расстрельная стена – кто из костанайцев не знает этот печальный памятник? Здесь были уничтожены тысячи горожан, а сколько их всего погибло от рук обозленных колчаковцев, точно неизвестно никому. Много. В архиве редакции есть, конечно, старые снимки: руководители области с цветами у этой стены, детей привели с экскурсией. Но не хотел повторяться, решил сходить к стене с фотоаппаратом сам.
Захожу с улицы Аль-Фараби, повернув массивную ручку. Потом нашел калитку в заборе, и вот она, стена, на которой навсегда остались глубокие метки от винтовочных пуль. Дорожки аккуратно почищены, можно подойти к памятной доске со знакомыми словами: «У этой стены карателями Колчака в апреле 1919 года…» Апрельский полдень, яркое синее небо, на стоящих неподалеку березах уже свиты кем-то гнезда. Каким был тот день, 10 апреля, когда здесь творили зверства, кто теперь скажет?
Жалею, что не взял с собой хотя бы пары гвоздик, можно было бы положить у стены. В небольшом дворике ни единой живой души, только три бронзовые фигуры. Тихо, как в лесу. Выхожу в город другим путем, на улицу Алтынсарина. Здесь вроде бы висит замок на воротах, но створка рядом просто прикрыта. Кто хочет, может зайти без проблем. Но при мне никто не захотел. Может быть, я просто не вовремя пришел?
Владимир Моторико.
Фото Михаила Негруля, Василия Середенко и автора.
