Уже после войны на имя Михаила БЕРЛЕТА в Сарыкольское село пришло письмо из Германии. Он прочитал его, спрятал и затосковал.
Ночь на 22-е
Михаил от предков получил не очень привычную для наших мест фамилию и с ней был призван в ряды родной рабоче-крестьянской красной армии. Случилось это в июне 1941-го, а служба проходила в пограничных войсках в Белоруссии. Скорее всего, к началу войны не успел он еще и форму обносить. Но в столице побывал, послал оттуда фотокарточку родным: «Привет из Минска от вашего сына Михаила»...
На том переписка и сама служба закончились. Он был дневальным по части в ночь на 22 июня. Наверное, даже успел крикнуть, как положено, «Застава, в ружье!» Первый бой для рядового Берлета оказался последним. Контуженного, его взяли в плен, а затем отправили в концлагерь. В какой именно и где он был расположен, сам Михаил уже после войны не любил говорить. Тем более что ничего хорошего эти рассказы ему не давали. И потому больше молчал, а на допросах уже у нас отвечал кратко, чтобы еще более не усугубить.
Звучит вполне по-немецки
Он дожил в плену до конца войны, и может быть, свою роль сыграла в этом его фамилия, почему нет? Берлет, это ведь звучит вполне по-немецки, и может быть предки его были из Германии… В концлагере пробыл сравнительно недолго, дотошные немцы не любили, когда рабочая сила пропадает без толку. Тем более что был Михаил человеком грамотным и до призыва даже успел поработать секретарем сельсовета в поселке Краснодон Урицкого (Сарыкольского) района. Его отправили на работы в крестьянскую семью, к бауэру. Про другие подробности своей жизни в плену Михаил не говорил никому, а жаль. Сейчас было бы проще искать его следы в Германии.
Освободили их американцы, значит, было это, скорее всего, в западной части страны. Освободили и предложили выбор. Каждый мог уехать домой, в СССР. А мог и остаться в Германии. У него был веский повод остаться там, но и желание горело повидать родителей. Он почему-то решил, что это возможно: побывать в родной Нововасильевке, а потом вернуться в Германию.
Домой – в лагерь
На родину их привезли в теплушках без удобств и уже у вагонов построили в две шеренги. Одна шеренга для тех, кого насильно угнали на работу в Германию. И вторая для пленных бойцов и изредка командиров. Он попал во вторую, а оттуда сразу же в фильтрационный лагерь в городе Бугуруслан Чкаловской (Оренбургской) области. Пробыл там год, но этого хватило, чтобы зацепить туберкулез и попрощаться со здоровьем. По его же словам, на родине лагерь оказался суровее, чем в Германии.
Еще в годы войны его родных не раз навещали люди в погонах. Интересовались, нет ли весточек от бойца, а может, писем каких с оказией. Но нет, ничего в семье не получали. А когда вышел он из лагеря, совсем не пригодный даже к мирной жизни, интерес пропал. Но в 1947 году к нему снова зачастил опер из района, потому что пришло Михаилу письмо. Оттуда, из Германии. Разумеется, вскрытое, проверенное цензурой, но все-таки доставили... Это письмо он никому не показывал, неизвестно куда спрятал и затосковал.
Из жизни он ушел осенью 1950 года, а перед тем рассказал своей сестре Прасковье, что осталась у него в Германии любовь и даже наверняка ребенок. Как это все получилось, можно только домысливать. Дело душевное, взаимное, все мужики на войне, а он рядом. Молодой, симпатичный, сильный. После освобождения вполне мог повести хозяйскую дочь под венец, никто бы слова против не сказал. Может быть, даже назвал он сестре адрес и имя, но кто в пятидесятые помог бы с поисками? Новая война стояла на пороге, везде только и писали о происках империалистов.
Откуда Берлеты?
Такая вот печальная история. Но вполне реальная для нашей суровой действительности. Вся большая семья со столь необычной фамилией хлебнула этой реальности сполна.
Откуда они вообще взялись, Берлеты? Есть несколько версий. По одной их предки привезены были в Россию еще во времена Екатерины II из Германии. По другой, происходили они из Англии, а чего их занесло в Россию, непонятно. Но точно известно, что жили они все в Харькове и не бедствовали. А в наши края подались, наслушавшись агитации за Столыпинские реформы. Земля в Харькове была не в пример богаче нашей, но без размаха, всё клочки да чересполосица. А хотелось полей, чтобы усадьбу построить, и лесок был бы рядом, и может пруд.
Приехали двенадцать человек сразу. Трофим Берлет, его жена, имя которой стерлось из памяти, четыре сына, две дочери, снохи, зятья, внуки. Крестьянский клан, который мог себя кормить и всему обществу пользу нести. Основали поселок Нововасильевку на территории нынешнего Сарыкольского района, земли по реформе получили немало и начали понемногу здесь приживаться. Революция, все эти движения красных, белых и прочих поначалу никак не трогали семью. Жили, как привыкли, держали коров, лошадей, гусей, прочую птичью мелочь. Даже завели крупорушку, которая тоже приносила доход.
Богато жили? Скорее крепко, потому что четыре коровы на такую семью это, можно сказать, необходимость, а не роскошь. И две лошади как тягловая сила тоже впритык для работы на пашне. Колчаковцы проходили, не тронули, комбедовцы тоже поначалу видели в них трудящихся. А потом пришла коллективизация, надо было идти в колхоз со всем своим имуществом, а они не захотели. Они сами себе колхоз. Было это в 1931 году, когда начались «успехи» коллективизации и головокружение от них.
Старших Берлетов определили на ссылку в Сибирь, как кулаков, а женщин и детей решили не трогать. Но нашелся добрый человек, который шепнул деду Трофиму, что утром придут за ними. Сыновья Трофима Егор и Сашко сбежали сразу и пешим ходом добрались аж до Челябинска. Младших попугали, но оставили в покое. Погрузили на телегу деда Трофима и повезли в Кустанай. В хозяйстве забрали всё подчистую.
На другой день снова пришли, стали искать деда Трофима. Так в разоренной семье поняли, что и Трофим сбежал по дороге. Да и кто бы стал строго стеречь человека, который никому ничего плохого не сделал. Он же укрылся в байском урочище неподалеку от Нововасильевки, выкопал себе землянку и там пережидал лихие времена. Потом надоело сидеть барсуком под землей, и он вышел к людям. Чтобы не накликать на семью беды, зашел, как стемнело, к соседям, передал родным привет и пропал. Много лет спустя в архивах Курганской области семья нашла следы деда Трофима и даже место, где он был похоронен.
Где-то живёт…
В общем, получается такой не очень радостный пока эпос про большую крепкую семью, которую в одночасье обобрали и распылили по окрестностям. Но первое поколение Берлетов хотя бы вкусило радость труда на своей земле. Второе же просто пыталось выжить в колхозе, а когда пришла война, то в трудармии. Получалось плохо, из этой армии отпускали домой только умирать. А третье поколение большей частью воевало, кто удачно, кто нет.
Про Михаила уже сказано, всю войну провел в плену. А младший, Григорий, был призван в 1943 году, прошел обучение в Чебаркуле и стал военным связистом. Освобождал Польшу, победу встретил в Берлине. Был в том поколении еще один брат, Иван, который на войну не поспел, но страшней боев для него оказалась трудармия, работа на закрытом заводе под Кустанаем.
Здесь можно бы поговорить на тему: зачем разоряли крепких мужиков, чтобы через много лет снова позвать их на землю, а колхозы и совхозы вычеркнуть из памяти. Но не получится вычеркнуть, и не мое это дело, обсуждать глобальные вопросы про общественный строй. Тут у каждого своя правда. Я же повернусь к человеку, с которого и начал. К Михаилу Берлету, который нашел свою вторую половинку в далекой Германии. Очень жаль, что ушел он и так никому не рассказал, как это все случилось. Как это вообще было возможно, любовь пленного русского солдата и немецкой крестьянской девушки. Но вот было же и где-то живет или жил родной нашим Берлетам человек. И это, наверное, главное в этой истории. Оптимистической благодаря такому вот итогу. Война, страдания, жестокость и... вечная любовь, которая все равно сильней. И новый человек на Земле, рожденный в любви. Может быть, кто-то знает этого человека?
Автор и ведущий проекта
Владимир МОТОРИКО. Тел. 54-18-35 E-mail: motoriko_v@mail.ru
Фото из семейных альбомов
