После войны мир не сразу пришел на нашу землю, ох не сразу. Немало еще пришлось повоевать вчерашним фронтовикам. Полк, в котором служил Иван Хиценко, почти в полном составе погрузили в вагоны и отправили на Дальний Восток, громить Квантунскую армию японцев. А батальон Ивана Хиценко перевели в Москву. Зачем, узнали очень скоро.
Снова в Москве
Однажды в их казарму пришли офицеры и сержанты с голубыми околышами. Не летчики, НКВД. Начали по одному вызывать и опрашивать солдат. Социальное положение, кто родители, был ли судим. Ивану скрывать нечего, самая пролетарская биография и под судом никого из родни не бывало. Часть солдат отобрали в инженерные войска, отправили охранять мосты, железную дорогу. Ивана зачислили в школу младших командиров, стали учить сержантским премудростям. Потом он не раз пожалел, что все его образование дома закончилось в пятом классе Было бы побольше, вернулся бы с войны офицером. Но что об этом жалеть, главное, живой.
Между тем теория в школе однажды дополнилась конкретной практикой. Утром их построили на плацу и объявили, что теперь они будут один день учиться, а один патрулировать улицы столицы, поезда, парки, рынки и прочее. В Москве расплодилось множество банд, которые не давали покоя мирным людям. Был приказ Главнокомандующего очистить столицу от этой нечисти. Все воинские части Московского гарнизона мобилизовали на борьбу с бандитизмом.
Москва после Победы быстро очищалась от осколков военного времени. Отменили затемнение, латали дороги, ремонтировали здания. Из эвакуации возвращались дети, семьи, заводы. Люди истосковались по мирной жизни, и каждый новый магазин и даже пивной ларек был им подарком. Много открывалось закусочных, рюмочных, столовых, ресторанов. Полны болельщиками были стадионы. В две, а то и более смен работали заводы, само название которых сегодня кажется экзотикой. Галошная фабрика, фанерная, папиросная.
Но разворот к мирной жизни был не таким быстрым, как хотелось. В городе, привыкшем к шинелям и гимнастеркам, любая одежда была в дефиците. И не только одежда. Многие донашивали еще фронтовые сапоги, бушлаты, фуражки. Модицы шили себе наряды из офицерского сукна, блузки из парашютного шелка.
В этих условиях расцвели грабежи хищения, нападения на склады и воинские обозы. Ночами по городу опасно было ходить. За хорошие офицерские сапоги могли проломить голову. Человеческая жизнь ставилась дешевле привезенного из Германии коврика с оленями.
Бандиты хотели жить красиво и не особо при этом напрягаясь. Кто они были, эти с виду обычные дюди? Когда фашисты вплотную подошли к Москве, они освободили немало заключенных. Уголовникам фашисты предлагали послужить на себя, и были такие, кто соглашался. В бандах было немало дезертиров, которые бежали с поля боя, а потом скрывались в лесах или у случайных знакомых. Были, правда, и фронтовики, которые не смогли найти себе места в мирной жизни.
И когда эти от этих волчьих стай не стало житья, им объявили войну.
Патрули выходят на улицы
Патруль, обычно из трех человек, выходил поутру вокзалу, встречал поезда. Проверяли документы у всех, кто казался подозрительным. Вот молодой человек, призывного возраста, но явно не служивший, протягивает паспорт. Все, кажется, в порядке, Но приглядишься, и видно, что печать чуть смещена в сторону. С чего бы это, паспортистки в то время работали аккуратно. В милицию его.
Потом патрульные садились в поезд, и проверка шла уже на ходу. До первой большой станции, на которой обычно сдавали весь «улов» в отделение милиции. Работали на Павелецком, Белорусском, Киевском вокзалах , в парке «Сокольники». Задерживали всех подозрительных и сдавали их в милицию. Это, конечно, легко сказать, сдавали, а они не всегда хотели сдаваться. Бывало и такое. Спустишь его на перрон, а он вывернется и бежать. Не будешь же стрелять из винтовки на людном вокзале. Приходилось изрядно побегать, пока не догонишь бандита.
А то, что это именно бандит, в милиции определяли довольно просто. Во-первых, опытный оперативник сразу видел, кто перед ним. Во-вторых, это отребье настолько погрязло в воровской романтике, что почти у каждого была на теле татуировка в виде черной кошки. Или просто соответствующая надпись.
Иван Яковлевич конечно же видел сериал «Место встречи изменить нельзя» Да, все бцыло именно так, как показано в фильме. И Москва с побитыми домами, и пивные, и хлебный фургон, и первые после войны модницы. Но в фильме показана крупная банда, таких вылавливали милиция и НКВД. А им доставалась мелочь из двух – трех бандитов, которые были не менее опасны и всегда могли пустить в ход оружие.
Таких «кошек» по всей Москве они и солдаты из других частей наловили около девяти тысяч. А потом еще и прочесали густые подмосковные леса. Шли цепью по лесу и металлическими щупами протыкали землю Там, где металл легко входил в почву, останавливались, искали вход в схрон. И часто находили.
Всем этим «кошкам» потом нашлась работа на лесоповале и больших северных стройках. Один такой эшелон Ивану Яковлевичу довелось конвоировать за Полярный круг. Потом был еще один, который запомнился Хиценко неожиданной встречей через много лет здесь, на Костанайской земле.
Встреча на полевом стане
Когда уже Москва была очищена от всякой нечисти, в столице отметили 800-летие города, а затем и 70-летие И.В.Сталина. Но скромно, без особой помпы. Но Иван Хиценко этих праздников не увидел. Воинскую часть, в которой он служил, к тому времени перебросили в Западную Украину. Там снова пришлось браться за оружие, отлавливать по хуторам лесных братьев.
Ему, фронтовику, было обидно после Победы снова ходить в атаку, стрелять, брать в плен. Хотелось мирной жизни. Но пришлось послужить ровно семь лет, день в день. Седьмого ноября сорок третьего ушел в армию, в тот же день пятидесятого года вернулся.
А тут и целина началась, работы столько, что на душе хорошо. Все кипит и бурлит вокруг. Иван Яковлевич возил на своей полуторке горючее на посевную И вот в одном совхозе с веселым украинским названием встретил он человека, с которым они когда-то могли поубивать друг друга.
Когда Иван Яковлевич привез горючее для тракторов, повариха на полевом стане срузу же посадила его обедать. А тут и механизаторы собрались. И вот один кушает картошку с мясом и все на Хиценко поглядывает. Иван Яковлевич заметил это, ждет, что дальше будет Потом тот не выдержал и на чистой украинской мове спрашивает: «Где я тебя видел?» Язык знаком, предки Хиценко сюда из Харькова приехали. Стали перебирать, где могли встречаться.
И тракторист вспомнил: «А не ты ли стоял часовым с винтовкой в поезде, когда меня в Сибирь везли?» Иван Яковлевич согласился: было такое, стоял. И тогда тот рассказал, как его родной брат с одним из первых эшелонов приехал сюда на целину. Дом построид, дети народились, жизнь наладилась. И позвал он на целину брата из Сибири. Чего, мол, сидеть там, когда здесь такая жизнь начинается. Приехал, работает, семья и тоже дети.
Иван Яковлевич еще тогда спросил: «Ко мне без обид? Я ж тебя тогда подстрелить мог, если б сбежал». Тот ответил: «Какие обиды? Ты воевал, служил, а я бандюком был. Слава богу, все мирно закончилось».
А Иван Яковлевич про себя порадовался, что человек все правильно понял и не держит на солдата зла. А больше таких встреч не было. И что стало с теми «черными кошками», которых они ловили, не знает и знать не хочет. Но повтор того фильма всегда смотрит с удовольствием. И видит не только старую послевоенную Москву, но и себя, совсем молодого ветерана войны двадцати лет от роду.
Автор и ведущий проекта Владимир МОТОРИКО.
Тел. 54-18-35 E-mail: motoriko_v@mail.ru.
Фото автора, из личного альбома семьи Хиценко и интернет.
