Снова тянет меня в парк, точнее, к рассказу о том, каким он был, прежде чем стать просто сквером. Как говорят, почувствуйте разницу. И я ведь зацепил еще остатки былой парковой роскоши.
Букеты для выставки
В нашем огороде у дома негусто было овощей, и всего ничего яблонь. Из тех, чьи плоды продают на рынке пол-литровыми банками. Все остальные грядки занимали цветы, причем было их всего три вида. Роскошные астры всех цветов радуги, прямо-таки королевские георгины и гладиолусы, которые мама особенно холила и любила. Семена и луковицы всего этого цветочного счастья она собирала со всей страны.
Вместе с командой конников она часто ездила на ипподромы, на которых проходили государственные испытания скаковых и рысистых лошадей. Ипподромов было много, от Москвы, до самых до окраин, и каждый год для испытаний выбирался новый. Тренер потом вез домой призы, дипломы, кубки, а она семена и клубни любимых цветов. На ипподроме она пряталась от «тотошников». Это были безумные люди, которые ставили все свои деньги на тотализатор. Они буквально не давали прохода каждому, кто хоть что-то мог сказать о шансах скакуна.
А дома каждый август она везла свои букеты на ежегодную выставку цветов. Выставки эти были зачатком заменившего их со временем Дня города. Цветы ее одобряли, пару раз она даже вошла в тройку лидеров, но все равно получала массу удовольствия от общения с такими же любителями. А в парке в то время знали толк в цветах. Это сейчас назначают тендеры и какие-то неведомые нам люди приезжают издалека, чтобы задешево сделать нам красиво. Как это получается, сами знаете.
Садовник по штату
В пятидесятые и более близкие нам по времени годы, вы не поверите, в парке был штатный садовод, он же цветовод, который и отдавался этому занятию практически круглые сутки и полный год. Он и жил с женой и сыном в служебном домике, который располагался примерно в том месте, где сейчас стоит полицейский пункт. Звали его Александр Константинович Нидерер, он сменил на этом посту Григория Ивановича Мармалиди, ушедшего на пенсию. Иначе говоря, это был не случайный человек на придуманной для него должности. Садовник был в штатном расписании парка и, судя по всему, работа эта для него была счастьем, а не постылой обязанностью. Позже он смог купить в долг небольшой домик в Наримановке, где тоже начал разводить цветы.
Неизвестно, где он получили базовое агрономическое образование, и имел ли он его вообще. Вся его жизнь была омрачена переездами, скитаниями, трудармией и депортацией, в конце концов. И он отводил душу в саду или оранжерее. Он устраивал их везде, куда бросала его немилосердная судьба. Работу садовника да еще с постоянным жильем он воспринял как выигрыш в лотерее и превратил этот парк буквально в ботанический сад. О, если бы можно было хотя бы на несколько минут перенестись в тот его парк, вы бы не поверили своим глазам. К счастью, среди его увлечений была и фотография, и эти старые черно- белые снимки дополнят мой рассказ.
Пышные клумбы из искусно подобранных цветов, теплица, в которой он выращивал их круглый год, радовали и его, и посетителей парка. Он же придумал выращивать цветы в деревянных ящичках и каждый день выкладывал из них конкретную дату. Скажем, гуляют люди по парку, и видят, глядя на этот календарь, что сегодня пятое сентября 1958 года. Никто и никогда более такого здесь не делал. Однажды он даже умудрился изобразить из таких цветов портрет Сталина. Рискованное занятие для депортированного спецпоселенца, но пронесло, претензий не было. Побывав у расстрельной стены, он предложил посадить перед нею алые гвоздики, что на его взгляд было символично и красиво.
А вот что он сам писал о своем парке в газете «Ленинский путь» осенью 1958 года. «Большим украшением парка в следующем году будут луковичные и клубневые растения, среди них гиацинты, нарциссы, тюльпаны, лилии, георгины, канны и другие. В оранжереях их уже готовят к посадке». А в оранжереях занимались не только подготовкой к будущему лету. «Для обеспечения населения города цветочной рассадой и живыми цветами, а также для удовлетворения своих нужд, заложен участок за городом на площади четыре гектара, где будут выращиваться многолетние и однолетние цветы на срез». Речь, по-видимому, идет о том, что мы сегодня именуем теплицами…
Место отдыха и культуры
Газета тоже писала о его работе и парке вообще. Особо отмечу, что город и в то время не был богат на развлечения, поэтому парку в газете уделялось немало внимания. И его не зря считали местом культуры и отдыха, вспомним хотя бы парковый оркестр и его солистов. Да тот же стадион, газетные и книжные киоски, танцплощадку. А сам парк разрастался, расширял свои границы и насаждения. Вот что писала о нем в 1960 году Лидия Казакевич. «Большую работу предстоит проделать работникам парка. Планируется увеличить площадь под цветами на 400 квадратных метра. Будущим летом кустанайцы увидят невиданную в нашем городе картину: в парке и на улицах зацветут настоящие розы! Сейчас в теплице уже выращивают три наиболее морозоустойчивых сорта этого красивейшего растения».
И далее: «Парк – основной поставщик цветочной рассады в Кустанае. В его оранжереях выращиваются цветы и ковровые е культуры, предназначенные для оформления клумб и цветников. Свыше 100 тысяч корней рассады продает ежегодно хозяйство населению города, детским садам и яслям, предприятиям и организациям. Но спрос на цветы постоянно растет. И в 1961 году выгонка рассады увеличится почти в два раза. Для этого за городом выделено четыре гектара, где уже заложены парники и сооружается большая оранжерея».
Звучит как сказка, правда? Но у этой истории печальный конец, хотя и светлый настрой. Пришло время и Садовник, уже будучи на пенсии, серьезно заболел. Родственники уговаривали его оставить свой дом с теплицей в Наримановке и переехать к любому из них в благоустроенную квартиру. Но он не мог бросить неизвестно на кого теплицу и свои цветы. Перед уходом из жизни он еще успел съездить на родину, в Сталинград, посмотрел на сады, когда-то посаженные им и братом. На месте садов был пустырь, а пруд стал котлованом. Он понимал, что будет с садом, когда к нему не приложена рука Садовода.
На дворе другие времена, иные нравы, изменились вкусы. Мы сегодня посмеиваемся над пышностью форм того, что называлось сталинским ампиром. А ведь что-то в нем все-таки было, в том старом парке, теплое, согретое заботливыми руками простых людей. И люди как будто изменились. Вы не замечали, что на старых фотографиях у них даже выражения лиц другие? Присмотритесь к этим черно-белым снимкам, и вы сами убедитесь в этом. Парк ушел в прошлое вместе со своей культурой, оставив нам сквер с одним отдыхом.
Владимир Моторико
Фото из альбомов семьи Нидерер
