Часть II
В Китае после разгрома японских оккупантов и окончания гражданской войны между новыми властями и русской эмиграцией пробежал холодок. Братские поначалу отношения КНР с Советским Союзом испортились из-за идеологических разногласий их лидеров.
Они выбрали целину
Кому интересны подробности размолвки двух великих держав, может легко найти массу материалов на эту тему. Мы же обратимся к событиям, про которые не писали в газетах и не снимали фильмов. Речь идет о воссоединении русского народа, на долгие годы разделенного гражданской войной и границей. Заканчивалась история русской Маньчжурии, полвека хранившей в изгнании традиции и культуру дооктябрьской России. Десятки лет жили там, обустраивались, ставили храмы, растили детей, хоронили стариков, берегли память и русскую культуру. Но пришла пора возвращаться.
Куда именно можно ехать, было определено специальным постановлением советского правительства в 1954 году: Сибирь и новые целинные земли. Семья Поповых выбрала целину, советское консульство выдало разрешение и была определена дата отъезда. Начались сборы в дальнюю дорогу: со слезами, молитвами и болью в сердце. Чужая земля, а прикипели, сроднились, и даже название как-то мелькнуло, хотя и не прижилось: Желтороссия. Как это было, вспоминал старший сын Николая Васильевича Михаил.
«Государство брало на себя все расходы, связанные с переездом: бесплатный проезд по железной дороге, перевозка багажа, гарантированное трудоустройство. При въезде в СССР переселенцам выплачивались денежные пособия: 3 тысячи рублей на главу семьи и по 600 рублей на каждого её члена. Кроме того, банк выдавал льготные кредиты на индивидуальное строительство и покупку скота. На целину решили переехать более 19 тысяч человек». Но были и такие, которые выбрали для постоянного жительства Австралию, Канаду, Новую Зеландию.
Начались сборы. В короткие сроки надо было распродать свое небольшое хозяйство и дом, упаковать все необходимое для переезда, запастись в дорогу продуктами и одеждой. Разрешено было брать с собой все нажитое, включая мебель. Небольшой их домик в Хайларе был завален баулами и ящиками. В назначенное время телеги со скарбом потянулись к вокзалу. Со стороны это могло показаться переездом целого города, который покидали почти все его жители. Люди переговаривались между собой, успокаивали детей и старались не думать о том, что оставляют позади.
На путях стояли теплушки, которые должны были увезти их в новую жизнь. Были они довольно вместительны, но выглядели угрюмо. Это были обычные грузовые вагоны, слегка приспособленные для перевозки людей. Две семьи, Поповы и Потуловы, делили один вагон на двоих. Попов и Потулов вместе работали над возведением памятника советским воинам в Хайларе. Наконец, тронулись. Первые часы пути у всех были наполнены смесью самых разных эмоций. Женщины тихо молились, мужчины обсуждали планы, а дети, уставшие от волнений, постепенно начали засыпать, укутанные в тёплые платки.
Николай Попов
Прощай, Маньчжурия
Летом 1954 года через приграничную станцию Маньчжурия вглубь СССР один за другим потянулись эшелоны с необычными пассажирами. В теплушках, возвращались на Родину тысячи русских эмигрантов. «Сколько же всего предстояло еще нам узнать и понять, принять в свое сердце, чтобы по-настоящему, кровно соединить себя с незнакомой пока еще страной, - написала потом Татьяна Михайловна Бурыкина (Попова), внучка Николая Васильевича». Это и впрямь походило на возвращение из мифической Атлантиды на родную землю, пока совершенно незнакомую.
Путешествие было долгим, и семьи как могли устраивали свой быт. На станциях разживались кипятком, на одной из них ухитрились сбегать под душ и даже ухитрились искупаться в Байкале — поезд там стоял четыре часа. Деньги берегли, но перед копченым омулем устоять не смогли. Состав шел медленно, часто останавливались и дети радовались возможности побегать по забайкальской степи. Поездка длилась больше месяца, и каждый новый день был полон впечатлений. Самые яркие врезались в память: везде русская речь доброжелательные люди и... ветер перемен. На границе выдали «подъемные», по три тысячи на семью, и стало веселее: про нас не забыли.
В конце августа 1954 года наконец-то прибыли: станция Койбагор в Кустанайской области. Когда они выгружались из кузовов машин, на улицу высыпала вся деревня. Местный народ интересовался, откуда приехали и за что сюда сослали. Когда услышали в ответ, что приехали добровольно, поверили не сразу. Жилья не было приготовлено никакого, и управляющий отделения предложил подселиться пока к местной казахской семье. Что они и сделали. Зимовали с приютившей их казахской семьей, хозяева жили в комнате, а приезжим выделили кухню. Всю зиму в одном казане готовили, одной печкой грелись, делились чем могли и жили дружно.
Все большие стройки города
Работы было сколь угодно, хотя и не совсем такой, на какую надеялись. Николая Васильевича с его инженерным образованием поначалу отправили чистить навоз на ферму, а Нину Филипповну взяли счетоводом на отделение. Но через несколько месяцев управляющий отделением перевел его прорабом на центральную усадьбу совхоза «Кушмурунский». Все-таки профессия строителя дала о себе знать. Жизнь начинала понемногу налаживаться. Построили свою землянку, но скоро Николая Васильевича перевели в совхоз «Ключевой». Фронт работ был там огромный, возводили новый совхоз, строили склады, фермы, жилье.
Но дети росли, и родители все чаще стали задумываться над их дальнейшей судьбой. Хотелось дать всем достойное образование, и глава семьи решился на переезд в Кустанай. Опытного строителя с харбинским дипломом без проблем приняли на работу в трест «Кустанайтяжстрой» начальником участка. Но скоро перевели на должность главного инженера треста, который занимался стртельством объектов завода химволокна. Строительные организации, в которых работал Николай Васильевич, меняли названия, сливались и делились. Но везде было много работы и повсюду требовались опытные, грамотные специалисты. Это было горячее время, Кустанай строился, и все меньше походил на большую деревню. До самого ухода на пенсию Николай Васильевич работал работал главным инженером в очередном строительном управлении. Очень не любил слово прораб и всегда, когда требовалась его виза, писал: инженер Попов.
А после выхода на пенсию еще лет десять руководил садоводческим обществом «Водник». И эта была работа, которую он любил не меньше своего строительства. Николай Васильевич Попов ушел из жизни летом 1986 года. Его еще помнят ветераны кустанайских строек. Доброго человека и грамотного строителя, каких сейчас уже трудно найти.
Зато легко найти материальные плоды его трудов, они по сей день живут вместе с нами. Имею в виду все, что построено с участием инженера Попова в нашем Костанае. Назову самые заметные из них. Центральный корпус городской больницы по ул. Ленина (Аль Фараби). Двухэтажный корпус магазина «Детский мир». Здание детского кукольного театра напротив аптеки № 59. Банк по ул.Аль Фараби рядом с мечетью. Двухэтажные щитовые дома в районе «Кривого» магазина. И, наконец, второй этаж бывшего одноэтажным на улицу Аль Фараби пассажа братьев Яушевых.Теперь мы знаем, кто добавил этот этаж, да так, словно он изначально был на обе стороны двухэтажным. А в семье Поповых каждый год 10 августа собираются все, кто может, чтобы отметить День строителя...
Эта история словно наброски маслом на полотне большой картины жизни одного непростого человека. Я бы даже сказал, штрихи, которые можно дорисовать, домыслить, чтобы пережить вместе с ним самые яркие события, которые выпали на его долю. Удивительно яркая жизнь, о которой знали только в семье.
P.S. Огромная благодарность педагогу Заречной школы-лицея Татьяне Михайловне Бурыкиной (Поповой) за помощь в подготовке этой публикации.
Владимир Моторико
Фото из альбомов семьи Поповых и архива редакции
Фото из альбомов семьи Поповых и архива редакции
