Великой Победе — 80 лет. И ростки от тех корней...

В конце сороковых вернулся, наконец, Каби Байгабылов в родной аул Каражар. В чем воевал, в том и вернулся и долго еще ходил во всем солдатском. Супермаркетов тогда, понятно, не было, зато всем окружающим сразу было видно: вот идет человек, победивший фашистов. Таких уважали.

Крепкий семейный тыл

В ауле его ждал отец Байгабыл, все в той же землянке-мазанке, с железной кроватью и кучей болезней. А работы было море, везде, куда ни кинь, надо руки приложить, много пахать и сеять, строить и детей растить. Как-то очень просто, без пышных тоев и сотен гостей, вошла в жизнь Каби будущая мать его восьмерых детей Камяш. Тетя Катя, как называли ее все аульные мальчишки. Каби срочно нужна была хозяйка в доме, ему самому надежный тыл, деду Байгабылу присмотр. Потому особых церемоний и букетов у них не было. Присмотрел надежную симпатичную девушку, подошел, поговорил. Она была не против выйти за него, тоже видела — крепкий человек. Свадьбы как таковой не было, а семья получилась, лучше не бывает.

В ауле народ жил разномастный, казахов почти не было, в основном немцы, украинцы, русские. Но лодырей не водилось, каждый знал цену трудодня и все говорили по-казахски. На лавочке у своей хаты или в сельском магазинчике можно было видеть, как женщины легко переходили с родного языка на казахский, чтобы «погутарить» на житейсие темы. Даже много позже, когда почти все немцы уехали на свою историческую родину, привычки этой не забыли. Приезжая в гости в родной аул, забывали свой немецкий и «гутарили» на казахском.



А Каби, обеспечив себе семейный тыл, сразу впрягся в работу. Поначалу взяли его прицепщиком, была такая тяжелая в прямом смысле специальность. Но фронтовиков ценили и всегда находили им самое ответственное дело. Каби скоро назначили бригадиром полеводческой бригады, и работы навалилось еще больше. Тогда он еще раз поблагодарил себя за надежный тыл, даже про волю небес вспомнил, хотя и был коммунистом. Не было бы у него Камяш, тяжело бы пришлось бригадиру.



Долго болевший Байгабыл в конце сороковых отошел в лучший из миров, семья похоронила, погоревала. Но, словно возмещая утрату, в 1951 году на свет появился первый продолжатель рода Байгабыловых Сатыбалды. Первый из восьмерых детей у Каби и Камяш. А восемь ребятишек – это уже мать-героиня со всеми положенными знаками отличия и льготами. И где бы ни работал Каби, он знал, что дома его всегда ждет вторая половинка, накрытый стол и свои ребятишки.



Плюс кожаный диван под фикусом

У Каби была одна льгота — высоко держать звание фронтовика, везде успевать и, если надо, прихватывать для работы кусочек ночи. Скоро стал он заместителем председателя колхоза имени М.И. Калинина в поселке Рыспай, и совсем уж неведомые заботы навалились на плечи. Колхоз был относительно зажиточным, а ему хотелось сделать его еще богаче. Держали крупный рогатый скот, коров, проще говоря, овец, на полях сеяли не только зерновые, но и бахчевые. По осени так приятно было порадовать своих и всех колхозных ребятишек спелыми дыньками и арбузами. В колхозе был парк с гипсовыми памятниками и статуями, остатки парка еще видны в центре поселка, пара магазинов, сельский клуб. Сам поселок Рыспай назван в честь соседнего озера.



Он проработал здесь заместителем, а потом и председателем колхоза.

А потом хозяйство ликвидировали и стал Рыспай шестым отделением Кустанайской сельскохозяйственной опытной станции, проще - ОПХ «Заречное». А сам Каби принял должность управляющего отделением. Рыспай расположен вдали от Заречного, управляющий был там самым главным человеком, и судьей, и прокурором. И что бы в Рыспае ни случилось, все шли за правдой к нему. Кому-то хлеба не досталось в сельском магазине, кому-то отходы не завезли, кто-то с соседями не поладил. Каби правил этим беспокойным хозяйством, но очень редко из кабинета. Там доживал свой век старый кожаный диван под фикусом — остатки былой колхозной роскоши. На нем и можно было передохнуть, но чаще всего с утра до вечера заправлял он делами то в поле, то на ферме, целый день в круговерти людей.

А люди ведь разные и случаи всякие бывали, иной раз почти как на фронте. Сколько раз на него с вилами выходили, когда застигал он кого-то на воровстве зерна или сена. Он спокойно смотрел на человека с вилами, говорил, убеждал, тот понимал, что фронтовика не запугаешь, и опускал свое оружие. А Каби знал, что жизнь на селе нелегка и умел прощать. Если видел, что человек позаимствовал немного сена для своей коровенки, или дробленки для нее же, то закрывал глаза на этот грех. А вот если тот тянул фураж или еще что на продажу, то дело могло дойти и до суда.



Но такие эпизоды проходили мимолетно, это жизнь. Главное — дело делать, учиться, а не склоки разбирать или речи говорить. Однажды он вычитал в каком-то журнале, что если обработать боронами поле житняка, то урожайность его повысится вдвое. Каби пошел за советом к директору ОПХ Николаю Моисеевичу Дядику, тот поддержал его, но ограничил гектарами — 400, не более. Каби кивнул головой и... обработал тысячу гектаров. Кормов в тот год наготовили столько, что и с соседями можно было поделиться.

За это достижение, сказал ему директор, Каби представлен к высокой награде - ордену Трудового Красного Знамени. Награда за труд была весомой, но не первой в его биографии. Но получить этот орден ему так и не довелось. Директор, смущаясь, сказал, что есть у него команда вручить этот орден знатной доярке, а Каби присвоить звание заслуженного работника сельского хозяйства. Каби пожал плечами: надо, так надо, не за награды работаю. А потом, когда не стало страны, за которую он воевал, Каби мысленно поблагодарил директора за ту рокировку с наградами. Орден, конечно, красивая награда, но доплата к пенсии заслуженному работнику совсем получилась не лишней


Не за награды работаю

Но еще до выхода на пенсию он исполнил невысказанный ему наказ уходящего Байгабыла. Тот ничего не сказал ему, но Каби понял деда без слов. Корни рода Байгабыла были далеко от ставшей родной Костанайщины. Где-то в Кызылорде жили родные ему люди, а он даже не знал, кто они и сколько их. Там же покоились предки рода, который не пресекся в тяжелые времена. И вот в 1974 году в ответ на очередной запрос из Кызылорды пришел положительный ответ и даже с адресом. Каби с младщим сыном Нурланом скоро собрались в дорогу.



Трудно описать эту встречу с людьми, с которыми не было связи с 1937 года, знакомство с родиной предков. Он оглядел многочисленную родню и сказал им, что всю жизнь помнил про них, искал и вот нашел. И оказалось, что он самый старший средь них, как было в свое время с дедом Байгабылом. Теперь и они не потеряют его, и Байгабыла будут помнить.

А пенсия... Он конечно заслужил ее всей своей жизнью, и добавку к ней тоже заработал честно. Добавкой получился добротный дом в Заречном, выстроенный для него государством. Там он и жил, держал подворье, для удовольствия, как он сам говорил. Дети выросли, четыре парня и четыре девушки, всем дал Каби образование. Много ростков получилось от тех корней. И в Рыспае никто не забыл его, для иных он родней близких. Его многие помнят как справедливого и честного человека. А 15 марта будет повод вспомнить еще раз: в этот день исполнится сто один год со дня его рождения. Целый век и один год плюс...